Миллионами, миллиардами прикосновений притопывающих ног – вот чем! Шаман не был виден, но он точно был там, внизу, и скала за сотни лет успела стереться в месте его безумной пляски на много-много метров вглубь.

Со дна колодца глухо, как сквозь подушку, доносился рокот бубна.

* * *

Герыч ждал в условленном месте. По обычаю Темных, он до поры до времени сливался с густой черной тенью. Если бы не сумеречное зрение, которым Угорь беспокойно сканировал окрестности, он бы Герыча и не приметил. Не подав руки, не поприветствовав даже кивком, Темный маг протянул Евгению увесистый рюкзак и сердито спросил:

– Объяснишь?

Угорь закинул рюкзак за спину, подтянул лямки, поерзал, поежился, пристраивая его на плечах поудобнее, и только после этого ответил:

– А чего объяснять? Подробности тебе все равно ни к чему. А какую рыбку я ловлю – ты и сам, поди, догадываешься.

Герыч сплюнул в снег, с тоской посмотрел на небо и задумчиво, будто бы невзначай, притронулся к кожаному браслету наручных часов. Даже не входя в Сумрак, руководитель районного Ночного Дозора понимал, что ремешок заряжен Силой. То ли Герычу просто было спокойнее ощущать эту Силу, то ли он и впрямь решал, не стоит ли ею воспользоваться здесь и сейчас.

– Ты понимаешь, что с меня три шкуры спустят, если обнаружат пропажу? – с неожиданной злобой уточнил он.

«Ты злишься – потому что боишься, – стараясь не показать понимающей улыбки, подумал Угорь. – Не меня боишься. И не тех, кто может обвинить тебя в пособничестве. Ты боишься того, кто может сделать плохо всем нам. Потому и помогаешь».

Нет, разумеется, Евгений отдавал себе отчет: как бы оно ни выглядело со стороны, помощь Темных вызвана отнюдь не альтруизмом. И Аесарон, и Остыган, и Герыч – все они пленники страха, каждый из них эгоистично надеется на то, что удастся выгрести за счет другого. В данном случае – за счет Евгения. Раз он сам взялся за проблему – честь и хвала, а мы в сторонке постоим, понаблюдаем. Вдруг получится? Мешать, препятствовать – это же просто не выгодно! Хочет информацию – будет информация. Хочет сборник сказок – достанем. Хочет странную фиговину из загашников научного отдела – умыкнем. Каждый по-своему воспользовался случаем откупиться задешево и спихнуть решение общих неприятностей на плечи Светлого дозорного.

Впрочем, Герыч, судя по деталям поведения и разговоров в ИКЭМе, несколько выделялся из данной компании. Не просто же так он, единственный из подвергшихся воздействию каносуггестии Темных, вызвался добровольцем для болезненных процедур? Возможно, когда-то, будучи еще человеком, он был предрасположен к Свету. Но что-то заставило его при первом посещении Сумрака принять другую сторону. Несчастная любовь? Жестокая драка? Предательство друга? Смерть близкого человека?