Малшаш взъерошил пальцами волосы.

– Это всего лишь теория, но подозреваю, что да. Твоему телу требуется меньше, чем обычному человеку, но в конце концов ему понадобится питание.

– Вот почему я так проголодался, – пробормотал Давьян и вдруг рассердился. – И ты только теперь мне сказал?

– Я считал, что не стоит лишний раз на тебя давить.

Давьян только хмыкнул – спорить не было настроения.

– И что теперь?

– Ты сейчас ощутил усиление связи с телом, оставшимся в твоем времени. Разлом стремится исправить отклонение в порядке вещей и отправить тебя обратно. – Малшаш добавил со вздохом: – Нам остается одно – разорвать твою связь с моим временем. Скажешь сам, когда начинать.

– С уничтожения вот этого? – Давьян поднял руку с кольцом.

– Именно, – подтвердил Малшаш и озабоченно взглянул на ученика. – Думаю, стоит повторить урок чтения. Это, пожалуй, лучшее упражнение в умственной сосредоточенности, а в Разломе она тебе понадобится в полной мере.

Давьян мешкал.

– А как насчет управления? – с тех пор как мальчик прочитал об этой способности, он все ждал урока. Сама возможность ошеломила его: слухи, что авгуры умели управлять мыслями других людей, ходили всегда, но никто им всерьез не верил. Даже в старину, в эру правления авгуров, скептики сомневались в существовании такой силы.

– Нет, – покачал головой Малшаш. – С управлением как с оборотничеством – это неблагоразумно и очень опасно. – Наставник заглянул Давьяну в глаза. – На этот раз поверь мне на слово. Даже не пробуй.

Давьян безразлично пожал плечами.

– Пусть так. Стало быть, чтение. – Он старался не выдать разочарования. Несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая мысли… – Я готов. Что мне искать?

Малшаш пожал плечами.

– На этот раз я оставлю открытым разное – смотри сам, что найдешь.

Давьян кивнул и, закрыв глаза, пробился сквозь плеву в сознание Малшаша. Он так и не привык до конца к этому ощущению: сознавать себя, свои мысли, но при попытке подумать о чем-либо – да о чем угодно – ему отзывались мысли Малшаша, а не собственные. И эти отклики открывались сознанию Давьяна.

Собравшись, он принялся обыскивать мысли и воспоминания наставника.

Большая часть была скрыта в запертых ящиках. Те, что остались снаружи, были скучноваты и все относились к недавнему времени. Что ел Малшаш в последние дни. Как он поражался скорости, с какой Давьян усваивал плеву. Спешка вернуть мальчика в свое время, пока тот жив. С этим были связаны и другие чувства: грусть и боль, которых Давьян не понимал, а воспоминания, объяснявшие их, оказались скрыты. Скрывать чувства было гораздо сложнее, чем память о конкретных событиях.