За коротким коридором, где горел всего один факел, открылась вторая дверь, она шла во двор замка. Он почувствовал, как сильнее сошлись брови. Каер Лиордас он знал плоховато и не сообразил, что эта дверь ведет наружу. Что понадобилось там Элл?

Двор был освещен, но в ветреную ночь многие факелы коптили – никто их не поправлял, у стражников тоже на уме был один пир. Давьян поймал себя на том, что, с чуть закружившейся от вина головой, бесцельно бредет вдоль замковой стены.

Потом он увидел. Проблеск, белое пятно в черной грязи канавы. Еще не понимая, он подошел, вгляделся в полумрак.

Вопль вырвался из горла раньше, чем он понял, что происходит. Он стоял коленями в грязи, в холодной жиже, криками призывая на помощь и баюкая окровавленную голову Элл. Ее глаза слепо уставились на него, из неровного разреза на горле еще сочилась темно-красная жидкость. Все платье было измазано и порвано так, что он не хотел даже думать, что с ней сделали. Не переставая плакать, он заботливо, нежно оправил на жене одежду.

За спиной раздались крики, на его призыв сбежались люди. Кто-то ахнул от ужаса, первым рассмотрев открывшееся зрелище, но он не оборачивался, не мог оторвать глаз от Элл. Он мягко качал ее на коленях, из горла рвались рыдания, слезы заливали ее прекрасное холодное лицо.