Побродив без цели минуту или две, он заметил юношу, шагавшего к тихому домику с дерновой крышей, – жилище стояло чуть поодаль от других. Убедившись, что никто не смотрит в их сторону, он поспешил к парню. Почти мальчишка – отметил он с неожиданно острой жалостью – рыжеватые волосы, голубые глаза и легкая улыбка. Крестьянский сын, надо думать. Здесь других и не встретишь.
Побродив без цели минуту или две, он заметил юношу, шагавшего к тихому домику с дерновой крышей,
жилище стояло чуть поодаль от других. Убедившись, что никто не смотрит в их сторону, он поспешил к парню. Почти мальчишка – отметил он с неожиданно острой жалостью – рыжеватые волосы, голубые глаза и легкая улыбка. Крестьянский сын, надо думать. Здесь других и не встретишь.
– Прости, – вежливо обратился к нему Седэн, – я немного заблудился. Нет ли у тебя карты здешних мест?
Прости,
вежливо обратился к нему Седэн,
я немного заблудился. Нет ли у тебя карты здешних мест?
Он не надеялся на утвердительный ответ, но сейчас годился любой предлог.
Он не надеялся на утвердительный ответ, но сейчас годился любой предлог.
Парнишка покачал головой и кивнул на дверь своего дома.
Парнишка покачал головой и кивнул на дверь своего дома.
– Прости, друг, карт у нас нет, но ты заходи, я постараюсь объяснить дорогу.
Прости, друг, карт у нас нет, но ты заходи, я постараюсь объяснить дорогу.
– Спасибо тебе, – кивнул Седэн. Он не позволил себе измениться в лице, но под ложечкой что-то перевернулось. Паренек был так доверчив.
Спасибо тебе,
кивнул Седэн. Он не позволил себе измениться в лице, но под ложечкой что-то перевернулось. Паренек был так доверчив.
Вскоре они вошли внутрь, и дверь за ними захлопнулась.
Вскоре они вошли внутрь, и дверь за ними захлопнулась.
– Ну, вот, – заговорил парень, указывая на рубленный топором стол, – если мне…
Ну, вот,