Длинный узкий клинок Седэна вошел ему в горло чуть сбоку и проткнул мозг. Парень был уже мертв, когда упал на пол.

Седэн проверил свои воспоминания. Они начинались теперь с осады Ал’гаста – слишком недавно, совсем незадолго до того, как он узнал о бегстве даресийцев. Он взялся за дело, запечатлел лицо юноши и принялся рубить его. Тошнотворное занятие, но тело не должны опознать. Еще не закончив страшного труда, он сосредоточился, представил себе убитого. Острая боль пронзила тело: кости ломались, меняя форму, рвались, сжимались и растягивались мышцы. Скрипя зубами, Седэн продолжал свое дело. Он давно привык к таким преображениям.

Через минуту все кончилось. Теперь осталось избавиться от тела и…

– Седэн? – весело окликнул женский голос из-за двери. – Ты где, сынок?

У него упало сердце. Не успеть, тела не вынести. Он окаменел, затаился, молясь про себя, чтобы женщина раздумала заходить.

Пронзительный вопль разбил все надежды.

– Седэн! – вопила женщина, переводя обезумевший взгляд с него на изуродованное тело. – Ты что же наделал?

Седэн встал. Клинок метнулся вперед, пронзил горло женщины, оборвав ее крики. Она забулькала горлом, уставившись на того, кого считала сыном. В ее глазах стыло ужасающее недоумение. Седэн отвернулся. Она видела его в этом облике, видела, чем он занимается. Нельзя было оставить ее в живых.