Со скрипом открылась дверь в склеп. Лучи закатного солнца легли на стол, в их свете потускнела лампа и заплясали пылинки в воздухе.

— Барыня? С вами все в порядке?

— Д-да, Настя, все х-хорошо, — кое-как выговорила Элиза. Язык не слушался. Попыталась встать, но получилось плохо — нога подвернулась, и она боком упала на каменный стул. Голова сильно кружилась. Элиза снова попыталась подняться, но только неловко взмахнула рукой и нечаянно сбросила со стола пустую бутылку. Она упала с глухим стуком, чудом не разбилась и покатилась к стене.

— Вы нашли прекрасное место для того, чтобы напиться, — вздохнула Настя. — Употребить столько вина в одно лицо, из горла, в фамильном склепе — это вы молодец. Сразу видно, благородная дама.

— Т-ты чего это? Совсем… — Элиза попыталась устроить нахалке гневную отповедь, но поняла, что сейчас у нее не получится. Никак. Суметь бы встать.

Настя осторожно подняла ее, придерживая за талию, и повела к двери.

Предков Элиза больше не видела. То ли они решили не показываться посторонней, то ли и впрямь существовали только в ее воображении.

На всякий случай она обернулась и прошептала:

— Покойтесь с миром. Спасибо вам… родные.

Ей показалось, что в правой галерее блеснул клинок — кто-то отсалютовал новой госпоже Лунного замка.

Поднявшись по ступенькам, Элиза глубоко вздохнула, закрыла глаза и подняла лицо к низкому зимнему солнцу. Она простояла так почти минуту, дыша полной грудью и представляя, что Лунный замок — живой. Не просто земля, а душа, суть, кровь, плоть… Слова становились бессмысленными и пустыми, ведь Элиза сама была этой землей, развалинами замка, виноградником, полями, перелесками, неглубокой бурной речкой, несущей ледяную воду с гор, дорогами и лесом.

«Мой дом, — одними губами прошептала она. — Моя земля»

Они были на полпути от склепа к замку, когда мир неуловимо изменился, Элиза почувствовала запах гари, увидела дымный чад и огонь, грозящий неминуемой смертью… И тут на них с Настей откуда-то извне вывалились три человека.

Стонущий отец Георгий почти в беспамятстве. Поцарапанный, но бодрый Эрик, измазанный в саже, с обгоревшими волосами и подпаленным рукавом и пан Казимир, он же — принц Ульрих, одетый франтом, но почему-то избитый, с кляпом во рту и привязанной к голове короной — точной копией императорской.

От испуга и удивления Элиза мгновенно протрезвела.

Глава 22. Мертвецы и курганы

Глава 22. Мертвецы и курганы

Три возгласа прозвучали одновременно.

— Получилось, мать твою через семь заборов! — счастливо заорал Эрик.

— Мамочки! — ахнула Элиза.