Письма написали быстро, для охраны церковного служки в дорогу отрядили Мишку и младшего сторожа. Теперь можно было и немного передохнуть.

— Эрик? — тихо позвал охранитель. — Спасибо, что вытащил. Старая я развалина…

— Пожалуйста, — тактично отозвался Эрик, но через пару секунд наставительно добавил: — Всегда надо думать, как сделать ноги, если шкуру подпалят — вот я и завел телепортатор, а якорь Насте отдал. Не зря, получается, угробили мы царские брошки.

— Кстати, о брошках… — задумчиво протянул отец Георгий. — Корона, выходит, не святыня? Как ты ее телепортом протащил, умник?

— Жить хотел, — очень серьезно ответил Эрик. — Оставить принца той банде, что нас убивать пришла — развязать войну, в которой мы все огребем по самое… Кхм… В общем, нельзя оставлять. Прибить на месте — очевидный выход, но тогда не видать мне покоя от имперских спецслужб. Император побитого папашу мне еще простит, а убитого — вряд ли. Вот я его в телепорт и затащил. Думал, если взорвется от святости короны — ну, значит, судьба у принца такая, от царской регалии помереть.

— Это не святыня, — неожиданно для себя сказала Элиза. — Это очень старая железная корона. Возможно, Мстислава, — она подошла к батальному полотну и указала на полководца с простертым мечом, — Похоже, что у Основателя на голове — она.

— Похоже, — кивнули Эрик с Настей.

— Но почему она не святыня?! — воскликнул охранитель. — Эрик, Федот-Стрелец, за ногу тебя дери, ты ведь это все спер в императорском шатре? Корону, цепь, драгоценности?

— Угу. Хотел Александра зарезать, а он удрал. Ну и я цапнул коробку, на столе стояла, он в ней рылся. Я только потом разглядел, какое богатство уволок.

— Это уже не корона, — уверенно сказала Настя. — Это — копия короны. Настоящая — на Александре, и вот она-то, должно быть, святыня. А это… Анте… Онти… Слово замудреное есть, да я не вспомню. Древность, в общем.

— Ээээ… — протянул охранитель.

— Ну, — хмыкнул Эрик. — Про что молятся — то и свято. Прынц, вон, корону святыней считал и не мог в ней колдовать. На то и расчет был. А как понял, что нет — сразу, зараза, раздухарился.

Эрик потер живот — там, где несколько часов назад горела куртка, подожженная огненным магом.

— Что?! — снова охнул отец Георгий. — То есть святыни у тебя не было? Ты…

— Обдурил вас с принцем? Ага. Ничего другого не оставалось. В короне святости давным-давно нет. Видите ли, Ваше Преосвященство, — Эрик снова перешел на речь образованного человека, — когда Александр лишился короны и части драгоценностей, он это скрыл. Выковать новую железную — дело нехитрое, я бы так же сделал. Зачем подданным знать, что регалии похищены? Лишнее это. А корона — это не железка, это власть, это любовь и ненависть к Помазаннику, молитвы за императора и так далее. Она святыня не потому, что ее когда-то Мстислав в руках подержал, а потому что была символом. Теперь символ — другое… изделие. А это, как верно сказала Настя, просто антиквариат. Святость ушла на то, что используется.