Корабль поглотила густая желтая мгла. Внизу проплыло зловонное озерцо, и Фрею почудилось, что он разглядел на берегу расплывчатый контур кого-то высокого, ковыляющего на четырех ногах.
Он снова мысленно вернулся к последнему разговору с Триникой, пытаясь восстановить тончайшие нюансы беседы. Не было ли в ее тоне и выражении лица скрытого подтекста? Почему, согласившись наконец спасти его жизнь, она буквально потускнела? Неужели ее гложут сомнения?
– Пять миль, – произнесла Джез. – Они скоро услышат наши турбины.
– Может, вернемся? – спросил Фрей, ощущая нервную дрожь.
Джез помолчала. Потом нарушила паузу:
– С вами все будет в порядке, капитан. Мы вас вытащим.
Он слабо улыбнулся ей, но сообразил, что она не могла увидеть его улыбки за маской и очками. Вновь воцарилась тишина.
– Три мили, – сообщила Джез.
Фрей кинул взгляд на часы.
– И где же стрельба или что-то в этом роде?
– Вы просто убавьте газ немного, – сказала Джез. – Дадим ей время.
Он послушался штурмана, но в нем уже стала укрепляться очень неприятная уверенность. Проклятье, сколько еще раз ему придется получать от нее удары ниже пояса?
Так он и терзался, пока Джез не подала голос:
– Две мили. Ее нет, капитан.
– Она появится, – пробормотал он.
– Давайте свернем, пока не поздно?
Но лагерь неумолимо приближался – в тумане появилось темное расплывчатое пятно. Дариан не смог бы смириться с подобным поражением. Оно означало бы полное фиаско: выстроил замок на песке, его надули, и он подписал себе смертный приговор.