Дойль набил трубку сухим табаком и разжег ее так же, как это делал Лонгвелл.

– Да, я полагаю, Ромени может оказаться такой тварью, – сказал он, выпуская кольцо дыма и наслаждаясь тем, как оттаивает у камина его борода. Неожиданно его глаза расширились. – Ага, кажется, я знаю еще одного человека, который может быть… ка. Вот бедолага! Я уверен, сам он и не знает этого.

– Вам известен Аменофис Фике? – спросил Бургхард.

Дойль оглядел всю компанию, не зная, сколько известного ему он может открыть им.

– Он был – или есть, или будет – вожак шайки цыган.

– Воистину так. Только почему «был» или «будет»?

– Не обращайте внимания. Так или иначе, джентльмены, это ка доктора Романелли находится сегодня в Лондоне, и он обладает знаниями, которые заказаны здесь всякому, и его необходимо найти и отправить туда, где ему положено находиться.

– И вы хотите вернуться с ним? – уточнил Бургхард.

– Совершенно верно.

– Но зачем вам такой опасный – пусть и быстрый – способ перемещения? – удивился Бургхард. – Верхом или морем вы за шесть месяцев можете добраться почти куда угодно.

Дойль вздохнул.

– Насколько я понимаю, вы выполняете функции… некоторого рода магической полиции, – начал он. Бургхард улыбнулся и вздрогнул одновременно.

– Не совсем так, сэр. Ряд могущественных и дальновидных лордов платят нам за то, что мы оберегаем Англию от колдовской порчи. Мы не занимаемся магией, но боремся с ней.

– Ясно. – Дойль положил трубку на камин. – Если я расскажу вам все, – осторожно произнес он, – и вы согласитесь, что эта тварь Ромени представляет собой угрозу – я бы сказал, страшную угрозу – Лондону, Англии и всему миру, то поможете ли вы мне изловить его и не препятствовать моему возвращению – если это, конечно, возможно – туда, куда мне нужно?

– Даю вам свое слово, – негромко ответил Бургхард. Дойль несколько секунд молча смотрел на него. В комнате воцарилась тишина, только трещали поленья в камине.

– Хорошо, – громко произнес он наконец. – Я постараюсь быть кратким – действовать надо быстро, а мне кажется, я знаю, где его надо искать через час или около того. Мы с ним брошены сюда какой-то магической силой, но не из другой страны вроде Турции. Мы попали сюда из другого времени. Последнее утро, что я помню, было утро двадцать шестого сентября 1810 года.

Лонгвелл прыснул, но осекся, когда Бургхард поднял руку.

– Продолжайте, – сказал тот.

– Итак, что-то… – Дойль замолчал, поскольку заметил на столе тетрадь в кожаном переплете, и хотя та была совсем новая, с вытисненными на обложке золотыми цифрами 1684, он узнал ее и подошел к столу. Рядом с чернильницей лежало наготове перо, и он, ухмыляясь, окунул его в чернильницу, открыл последнюю страницу и написал на обложке: «Ихей, энданбрей. Анкей уйяй игитдай?»