Ярина бросила рукоделье и выскочила на порог, прикрыв глаза от солнца широким рукавом. Твёрд ужом проскользнул мимо нее и встал у крыльца с мечом в руке. Рубец на его лбу налился кровью. Не скоро еще опадет он, обратившись в тонкую белую полоску. Твёрд смотрит туда же, куда и Ярина. Стена леса в пятидесяти шагах от ворот гасит звуки, но уже слышен сквозь нее дробный перестук конских копыт. Молниеносно перемахивает через забор неведомо откуда появившийся Юрк и замирает у самых ворот. На опушке возникает молчаливый Всегорд с натянутым луком. Ну? Кто идет?

Топот все громче. И вот уже сквозь частокол стволов виден бешено несущийся всадник. Лес будто выбрасывает его на поляну, и гонец, еще не осадив коня, кричит:

– Паруса в Нево! Посадник передал: идут!!!

Жеребец пляшет у ворот. Всадник взмахивает рукой на прощанье и, поворотив коня, уносится обратно. Лишь солнце на миг вспыхивает на островерхом шеломе.

«Идут!!!»

Медленно, ох как медленно наплывают усыпанные валунами берега. Зубчатая стена леса над ними залита солнцем. Сашка, ухватившись рукой за один из тросов-штагов,[110] напряженно смотрит вперед. Ему хочется, чтобы поскорее раздвинулись каменистые пляжи, обозначив устье Волхова, называемого здесь Муть-рекой…

Чайки сидят на волнах. Быть погоде солнечной! Именно в такой день он мечтал вернуться домой. И такой день – сегодня! Савинов все смотрит, будто желая притянуть невидимую еще цель, ускорить бег лодей. Вода блещет за бортом бликами солнечного света. Ну же! Скорее!

Устье реки наконец открывается впереди, и из него бесшумным призраком выдвигается купеческий насад под ярким парусом…

Мы близко! Мы идем!

Раньше Сашка не бывал в этих местах. Но ему кажется, он знает каждый изгиб берега, каждый валун на нем. Вот уже длинный, стремительный корпус «Магуры» – ободритской снекки – втягивается в русло широкой реки. Мы идем! Мы идем с миром! Это наш дом…

Копыта снова грохочут по лесным тропам, и лес замирает, вслушиваясь в эту тревожную дробь. Что несут с собою люди на этот раз? Но в тяжком скоке коней слышна только радость скорой встречи. Вперед!

Ворон, чуя состояние всадницы, превосходит самого себя. Гридни отстают. Твёрд кричит ей:

– Ярина Богдановна, поберегитесь!

Но она не слушает его – ничего с ней не может случиться сегодня! Ни с ней, ни с ребенком, которого она носит под сердцем. Стремительно улетает назад земля. Кусты и деревья сливаются в темно-зеленые полосы. Неизменными остаются только небо, ветер в волосах да просвет впереди. Вот он расширяется: тропа ручьем втекает во вьющуюся вдоль реки дорогу. И уже видны над вершинами леса маковки теремов Ладоги и серо-голубая громада сторожевой башни детинца.