Вторая Сестра делается выше. Ее суставчатые ноги, похожие на палки, вытягиваются одним плавным движением. Она приближается, так что мы оказываемся нос к носу.

Я не позволю панике взять над собой верх. Если я хочу, чтобы Джеб остался жив, надо оттянуть внимание Сестры на себя.

– Зачем ты здесь? Что за долг? – спрашиваю я, припомнив, что Морфей и Королева Слоновой Кости уклонились от этих вопросов.

Но я готова услышать ответы.

– А, теперь тебе стало любопытно?

Откинувшись назад, она смеется. Как будто ржавая дверь поворачивается на петлях. Пряди волос падают Второй Сестре на глаза, и она отводит их рукой-ножницами. Из свежего пореза капает кровь, но она словно этого не замечает.

– Зря я не убила ее, когда у меня была такая возможность. И тогда ты не родилась бы, не украла улыбку и не освободила дух Червонной Королевы. Какова мать, такова и дочь. Хотя она сделала хуже, чем ты. Она забрала мальчика с его снами.

Мальчика с его снами?

Паутинка что-то говорила про сны, когда объясняла мне про зелюков и мюмзиков, которые уравновешивают друг друга.

– Они нужны тебе на кладбище, чтобы успокаивать злые души, – произношу я.

– Да. Сны – невозобновляемый ресурс. А поскольку наш народ не видит снов, мы крадем человеческих детенышей, достаточно юных, еще не утративших воображения. Они защищают кроличью нору и даруют мир моему саду.

У меня что-то обрывается в животе.

– Вы воруете человеческих детей? Похищаете их?

Вторая Сестра прищуривается.

– В твоем дыхании чую я презрение. Твоя мать была очень похожа на тебя. Она с неуважением относилась к нашим порядкам. Но правила установлены не просто так. Чтобы наш мир мог выжить, кое-кому в вашем мире приходится страдать. И наоборот, не правда ли?

Я слишком потрясена, чтобы ответить. Я всей душой хочу полюбить Страну Чудес, но разве можно любить тех, кто похищает детей из родного дома?

– После того мальчика у нас были и другие человечки, – продолжает Вторая Сестра, с восторгом на окровавленном лице. – Но он был не таким, как все. Даже когда он повзрослел, его сны оставались великолепными. Десять лет он принадлежал мне, и всё это время мои подопечные были на диво спокойны…

Она зубами стаскивает перчатку. Резиновая оболочка, щелкнув, соскакивает, и я вижу вместо пальцев хвосты скорпионов, заканчивающиеся жалами.

Меня мутит.

Но надо что-то придумать, чтобы продолжить разговор.