Плотное время настоящей жизни спрессовывало события, встречи, связи. Вот и сегодня утро без остатка истрачено на встречи и знакомства, это каждодневная рутина – надо натягивать сеть связей в столице. Послеполуденное время отведено большому и срочному делу. Для него заготовлены документы, подобраны люди и обстоятельства, выверены сценарии – основной и запасные.

Часы над судебной палатой тихого пригорода отмерили два удара. Обеденное время. Мирное, сонное… удачное, чтобы поднять занавес живой пьесы. Итак, картина первая: большой переполох. Пружиной для него стали сведения, переданные поутру заинтересованным адресатам в тайной полиции. И – закрутилось!

Пять больших автомобилей доставили щеголеватых дознавателей, три пустые кареты распахнули дверцы, ожидая задержанных; с шумом подкатили аж десять разномастных экипажей, набитых городовыми. Людской горох рассыпался по площадке, застучал в парадные ворота больницы…

Яков усмехнулся, наблюдая панику охраны, той самой охраны, которую вчера не удалось подкупить или усыпить. Сегодняшний способ сработал. Стражи больницы для знати, коей сплетни – страшнее чумы, сперва препирались, надменно перечисляли попечителей, но осознали: это заклинание, казавшееся всесильным, на тайную полицию не действует! Ворота оказались распахнуты, дознаватели беспрепятственно вторглись в парк, их авангард сходу захватил главный корпус. Следом, как мародеры за войском, устремились мелкие чины. На улице снова сделалось тихо. Лишь два жандарма терлись в стороне от здешних охранников, надзирая и за ними, и за воротами.

Яков стукнул в переднюю стенку, предлагая вознице, как оговорено заранее, продвинуть экипаж. У самых ворот он распахнул дверцу, спрыгнул наземь и решительно, но без спешки, направился в больницу. Рослый жандарм сунулся было с вопросом, встретил холодный властный взгляд, поежился и торопливо отдал честь, домыслив невысказанное: длинные темные пальто носят надзирающие чины. Облава устроена тайной полицией, значит это – их человек, и очень важный. Прибыл инкогнито: без формы и знаков отличия.

Яков в один взгляд нашел трехэтажный флигель с высокими окнами, закрашенными белым. Отметил краем глаза: да, пока что дознание увязло в главном здании, это предсказуемо и удачно. Но надо бы поспешить.

В холле дежурная сунулась с вопросом, и Яков остановился, глядя сквозь нее. Намеренно четким жестом расстегнул пуговицы, распахнул пальто. Поправил ворот халата. Поморщился, шумно принюхиваясь.

– Профессор Нэймер, – выдерживая жесткий выговор иностранца, представился он. – Почему меня не встретиль?