Светлый фон

Началось все весьма далеко от нынешнего центра так называемого цивилизованного мира. Вероятное имя первого из нас – Микеле, хотя произношение я искажаю по своей привычке. Однако же имя Микеле, Микаэле, Михель – для нас всегда было особенным, его не давали просто так, и оно – обязывало.

Началось все весьма далеко от нынешнего центра так называемого цивилизованного мира. Вероятное имя первого из нас – Микеле, хотя произношение я искажаю по своей привычке. Однако же имя Микеле, Микаэле, Михель – для нас всегда было особенным, его не давали просто так, и оно – обязывало.

Микеле был вынужден бежать со своим отцом в дикие пустоши, и далее попал на пиратский корабль, чудом уцелел в крушении и оказался выброшен на берег мира вечного лета. Сейчас тот континент зовут Черным, людей с её северной оконечности полагают бездушными и потому продают, как скот… Кто-то из нас займется этой проблемой, полагаю. Рабство искажает души людей, замедляет движение золота и уродует природу общества. Но – я отвлекся.

Микеле был вынужден бежать со своим отцом в дикие пустоши, и далее попал на пиратский корабль, чудом уцелел в крушении и оказался выброшен на берег мира вечного лета. Сейчас тот континент зовут Черным, людей с её северной оконечности полагают бездушными и потому продают, как скот… Кто-то из нас займется этой проблемой, полагаю. Рабство искажает души людей, замедляет движение золота и уродует природу общества. Но – я отвлекся.

В то время белых людей не знали в краю вечного лета. Отец Микеле был тяжело болен, он не оправился после кораблекрушения. И доживал свой срок среди диких людей. Приняли его весьма радушно, хотя бы потому, что не сочли опасным и чужим, не обратили в рабство и даже снабдили ничтожным минимумом съестного припаса.

В то время белых людей не знали в краю вечного лета. Отец Микеле был тяжело болен, он не оправился после кораблекрушения. И доживал свой срок среди диких людей. Приняли его весьма радушно, хотя бы потому, что не сочли опасным и чужим, не обратили в рабство и даже снабдили ничтожным минимумом съестного припаса.

Микеле постепенно привык к чужому миру, выучил язык и усвоил обычаи. Он обладал задатками нашего дара – был наделен острым умом и умел ладить с людьми, общаясь на равных. Он по-своему полюбил дикий край, который после дождей расцветал буйно и празднично. И он болел душою за ту землю, выжигаемую зноем дотла – ежегодно… Гибли звери и птицы, сам посев зерна не имел смысла, ведь воды для полива не было. Люди голодали, терпели каждодневные лишения и не могли развиваться, борясь за выживание.