– Я ведь говорил, что у меня пять способов вас убедить. Долги тоже упоминал, верно?

– Вы их перекупили и уничтожили, – задумался Бертран, – как это понимать?

– Теперь вам совестно отказывать мне, а ваша совесть куда надежнее вашего страха, – Йен улыбнулся. – Итак, вы готовы дать слово? Напоминаю, я прошу и требую молчать, покуда не скажу о завершении дела. Вы согласны? Или мне пора объяснить следующий способ уговоров? Вот он: в городе я собрал трех лекарей, наилучших. Вашу жену отвезут к ним в той карете. И будут лечить, разместив в доме барона Клауса Гринвальда. Подобающие случаю платья для нее и вашей дочери уже заказаны. Если не грянет резня, если вы не упретесь, сможете выгулять семью на осенних балах.

Бертран долго молчал, глядя на Йена с растущим недоумением.

– Маркиз, у вас и правда необычное дело. И, кажется, мне лучше не знать о прочих способах, приготовленных для моего убеждения. Надо всего лишь помолчать какое-то время? И это не затронет мою честь?

– Все так. Полагаю, до вечера мы управимся, – кивнул Йен. Мягким движением отобрал у Бертрана долговые бумаги и отдал Лисенку. – Сожги. Не люблю случайности в денежных делах.

– Я поеду с вами, – нехотя решил Бертран.