Разумеется, крестоносцы заметили степняков. Снова пропел свою песню сигнальный горн, и кавалерия католиков, слегка изменив курс, помчалась навстречу берендеям Сатмаза Каракозовича. Всё это зрелищно и устрашающе. Дрожит земля, и закованная в броню лава мчится на степняков. Сдержать противника сложно, и если бы рыцари столкнулись с чёрными клобуками, они разметали бы степняков и прошли через них, как горячий нож сквозь масло. Вот только берендеи прямой бой принимать не собирались. Сотня за сотней, осыпая противника стрелами, берендеи разлетелись по полю и снова собрались в кулак.

Удар крестоносцев пришёлся в пустоту. Ни один берендей не пострадал, зато рыцари потеряли почти полсотни самых лучших воинов, какие есть у германцев. Не крестьян и не наёмников, а аристократов, потомственных убийц. Чего уж говорить о лёгкой кавалерии? Степняки выбили сотню вражеских дружинников. И это только начало. Поскольку практически сразу германцы попали под фланговый удар Кокая Мнюзовича.

Стрелы продолжали лететь в германцев. Они убивали и калечили людей, доставали лошадей, и спасения от них не было. Рыцари метались по полю, то на Кокая пробовали напасть, то на его сородича Сатмаза. Но всё без толку, и, потеряв половину отряда, командир германцев понял, что степняков ему не догнать, и решил отступать. Из всех вариантов, на мой взгляд, он выбрал самый неудачный. Будь я на его месте, приказал бы прорваться в деревню и подороже продал жизнь. Или приказал бы воинам рассыпаться, чтобы хотя бы некоторые смогли пробиться к лесу, а затем вернулись в Магдебург. Однако у каждого своя дорога и судьба. Германцы начали отступление и встретились с половцами Кучебича.

Свежая тысяча степняков перекрыла пути отступления трём сотням утомлённых католиков и встретила их стрелами. Опять у противника потери, но католики всё равно пошли на прорыв, и Кучебич сглупил. Он должен был оттянуться в сторону, а вместо этого ударил в лоб. Наверное, хотел получить больше славы.

Две конные массы столкнулись, и я, наблюдая за этим, поморщился. Наверняка у «диких» половцев будут потери.

Впрочем, победа наша. Половцы Кучебича смяли остатки вражеской кавалерии и задавили уставших германских рыцарей числом.

Бой закончился. Германская пехота на дороге погибла, и степняки Девлета Кул-Иби взяли двести пленных, в основном раненых. Тысяча Кучебича добила рыцарей, и он лично привёз в деревню нескольких аристократов, с которых уже содрали броню. Пришла пора опросить германцев, и я остановился перед толпой пленных.

Грязные, избитые, израненные люди с потухшим взглядом, не ожидая ничего хорошего, стояли и сидели на земле. Некоторые смотрели на меня и сразу отворачивались, а я разглядывал их и выбирал тех, с кем хотел поговорить.