— Тесс… — начал он.

— Я не хотела говорить «до свидания», — быстро сказала она. — Но… я не могу позволить вам уехать просто так, даже ничего не сказав.

Он посмотрел на нее, а потом сделал то, чего она от него никогда не ожидала: озорно взял ее руку и поднес к губам, нежно посмотрев на девушку. Тесс вдруг внезапно стало стыдно и своих обкусанных ногтей, и многочисленных, еще плохо заживших царапин.

И тут Джем поцеловал ее руку, легко прикоснувшись губами к коже. Когда он опустил голову, его волосы, мягкие и легкие, словно шелк, скользнули по ее запястью. Ей показалось, что молния пронзила тело, и она безмолвно застыла на месте. А Джем выпрямился и расплылся в улыбке.

— Мицпа, — пробормотал он.

— Что? — удивленно прошептала она.

— Я говорю тебе «до свидания», не произнося этих, так нелюбимых сумеречными охотниками, слов, — ответил он. — Мицпа — это памятник, поставленный Лаваном[105], а Лаван этот сказал: «Да надзирает Господь надо мною и над тобою, когда мы скроемся друг от друга…»[106]

И не давая Тесс возможности ответить, он развернулся, быстро сбежал по ступенькам вниз и в один миг оказался рядом с Уиллом, который все это время стоял неподвижно, словно статуя. «Его руки сжаты в кулаки. Должно быть, ему не понравилось поведение Джема», — подумала Тесс. Но возможно, ей это лишь показалось, поскольку, когда Джем подошел к другу и тронул за плечо, тот расхохотался и, даже не взглянув на Тесс, запрыгнул на место кучера. Джем последовал за ним. Уилл взмахнул кнутом, и экипаж с грохотом покатил через ворота. Створки качнулись и со скрипом закрылись за удаляющимся экипажем, словно их затворили чьи-то невидимые руки. В тишине щелчок вставшего на место засова показался оглушительно громким… А затем где-то в городе зазвонили церковные колокола.

Софи и Агата стояли в дверях Академии и ждали, когда Тесс вернется в дом. Агата говорила что-то Софи, но та, казалось, не слушала. Она как-то странно посмотрела на девушку, и что-то в ее взгляде напомнило Тесс об Уилле. Но это было смешно: не существовало в мире двух столь непохожих людей, как Софи и Уилл.

Агата тем временем направилась к огромной двустворчатой двери. Она навалилась на тяжелые створки и, тяжело дыша, закрыла их. И тут вдруг ручка на левой створке начала медленно поворачиваться. Софи нахмурилась:

— Не могли же они вернуться так быстро?

Агата недоуменно посмотрела на проворачивающуюся с тихим скрипом ручку… Дверь распахнулась, кухарка резко дернулась.

В первое мгновение Тесс могла только сказать, что стоящий на пороге человек высок и одет в потертый костюм. А потом Агата страшно выпучила глаза и полным ужаса голосом пробормотала: