На лестнице, ведущей в Академию, теперь стояли механические люди… Много механических людей. Рваные движения, блестящие лица, леденящие душу щелчки механизмов… Вот только они почти совсем не были похожи на автоматы, которые Тесс видела прежде. Некоторые из них явно были собраны в спешке, и вместо голов их тела венчали гладкие, блестящие в свете свечей овалы, на которых то тут, то там виднелись ошметки кожи. У некоторых и вовсе вместо рук и ног были части каких-то диковинных механизмов. У одного механического человека вместо руки была острая коса; у другого, высокого и широкоплечего, из рукавов торчали тонкие металлические прутья — пародия на руки.

Тесс вскочила и бросилась к двери — ее нужно было закрыть во что бы то ни стало. Она навалилась на тяжелую створку, но та не спешила поддаваться. Она двигалась так медленно, что Тесс казалось, будто ничего не происходит. Позади продолжала отчаянно кричать Софи. Агата лежала очень тихо. Задыхаясь, Тесс сделала последнюю попытку закрыть дверь… И, отлетев назад, упала на спину.

Один из автоматов вырвал массивную дверную створку с такой легкостью, с какой обычно вырывают сорняки с грядки. Он отшвырнул створку двери в сторону, и его металлические ноги зазвенели по каменному полу. Тварь переступила порог! А следом появился еще один механический человек, а потом еще один и еще… Теперь на Тесс надвигались по крайней мере с десяток автоматов, протянувших к ней свои чудовищные руки с ошметками кожи.

* * *

К тому времени, как Уилл и Джем добрались до особняка Темных сестер, луна уже ползла по небосклону. Хайгейт раскинулся на холме в северной части Лондона. Отсюда открывался превосходный вид на город, в свете бледной луны туман и смог, денно и нощно висящие над столицей, превратились в серебристое облако. «Плывущий в воздухе город мечты», — подумал Уилл. Почему-то сейчас, в момент наивысшего напряжения, в голове его кружили поэтические строки, восхваляющие величие и жутковатую красоту Лондона. Вот только не одну из них он не мог ухватить и вспомнить дословно. Уилл слишком нервничал и никак не мог сосредоточиться на чем-то одном.

Дом оказался особняком в георгианском стиле[107], утопающим в зелени. Высокая кирпичная стена окружала двор, и с улицы была видна только покатая крыша мансарды. Озноб пробежал по телу Уилла, когда юноши подошли к воротам. Такая реакция не удивила Уилла, напротив, он ожидал чего-то подобного. Дело в том, что они сейчас находились в месте, которое лондонцы прозвали Лесом ям: здесь, на самом краю города, во время Великой чумы[108] в спешно выкопанные ямы были сброшены тысячи тел. Естественно, никто не позаботился о том, чтобы похоронить несчастных по христианскому обряду, потому призраки в этих местах беспокоили людей до сих пор. Уилл уже не раз наведывался сюда, чтобы успокоить не в меру разошедшихся фантомов.