Но забыть невозможно.

Сарай приметила Разаласа, взгромоздившегося на якорь. Обычно она избегала монстра, но теперь подослала группку мотыльков поближе. Во сне он был прекрасен. Он мог бы послужить символом надежды – если его можно переделать, то и остальное не проблема, – но вот же он, такой же, как всегда: символ одной лишь жестокости.

Ей претил его вид. Мотыльки разделились и улетели прочь, и в эту секунду до Сарай донесся звук. Откуда-то снизу, в тени якоря, раздались шаги и что-то еще. Угрюмый скрип – низкий и повторяющийся. Вливая больше сознания в эту дюжину мотыльков, она отправила их на разведку. Они уловили звук и полетели на него – в проулок, идущий вдоль основания якоря.

Сарай знала это место, но не очень хорошо. Этот район был заброшенным. За все время, что она спускалась в Плач, здесь никто не жил, а посему и причин отправлять сюда мотыльков не имелось. Она совершенно забыла о настенной росписи, и ее вид пленил девушку: шесть мертвых богов, отвратительно голубых и истекающих алым. А посредине – ее отец: герой, освободитель, палач.

Скрип усилился, и Сарай разглядела силуэт мужчины. Она не видела его лица, но чуяла запах: желтую вонь серы и красителя.

«Что он тут делает?» – подумала она с неприязнью. Зрение подтвердило то, что подсказывали другие чувства. Это уродец с шелушащейся кожей, чьи сны так ее потрясли. Из-за похабных фантазий и тошнотворной гигиены Сарай не посещала его после той второй ночи, а лишь пролетала мимо с гримасой отвращения. В его сознании она провела значительно меньше времени, чем у его приятелей, из-за чего имела лишь слабое представление о сфере его деятельности и еще меньше – о его мыслях и планах.

Возможно, это было ошибкой.

Он медленно шел, держа в руках некое колесо – катушку, с которой разматывалась длинная нить. Вот что издавало ритмичный скрип: проворачивающееся колесо, ржавое и стенающее. Девушка недоуменно наблюдала за этой картиной. У входа в проулок мужчина осмотрелся. Все в нем выдавало скрытность. Убедившись, что никого рядом нет, он потянулся в карман, повозился в темноте и зажег спичку. Синий огонек вспыхнул вверх и съежился до маленького оранжевого язычка размером с кончик пальца.

Наклонившись, мужчина поднес его к нити, которая, естественно, была не нитью, а фитилем.

И бегом кинулся из проулка.

60. Нечто странное

60. Нечто странное

Тион уронил кусок мезартиума на рабочий стол и тяжело осел на стул. Вздохнув – с раздражением и глубокой усталостью, – схватился за голову и уставился на длинный осколок чужеродного металла. Он пошел за ответами, но ничего не получил, а загадка отказывалась выпускать его из своих лап.