— Прости меня, дорогой. Колдуньи — стервы как на подбор, это уж точно. Но пожалуйста, не заглядывай мне через плечо. Я ведь работаю по памяти — книги пропали в болоте, — и мне дьявольски трудно. И еще прошу тебя — сегодня никаких вопросов… Ты можешь нарушить мою уверенность в себе, а она мне совершенно необходима.
Я расшаркался:
— Прошу извинения у миледи.
— И не надо быть со мной таким официальным, родной. Просто люби меня и быстренько поцелуй, а потом оставь в покое.
Я наклонился к ней и наградил высококалорийным поцелуем с майонезом, после чего оставил в покое. Одевался я, одновременно приканчивая сэндвич и пиво, потом зашел в естественный альков, в сторонке от Хранителей, установленных в проходе, в тот самый, что служил нам мужским туалетом. Когда я вернулся, Руфо уже ожидал меня с моим мечом и перевязью в руках.
— Босс, вы опоздаете даже на собственное повешенье.
— Очень надеюсь.
Через несколько мгновений мы уже стояли внутри нарисованной диаграммы, Стар — на горке питчера, а я с Руфо — на первой и третьей базах. Оба были обвешаны вещами: я — с двумя канистрами, со шпагой Стар на ее боевом поясе (застегнутом на самую первую дырочку) и с моим собственным оружием, а Руфо — с двумя колчанами, с луком Стар, с ее медицинской сумочкой и нашим ланчем. Наши луки мы зажали слева под мышками. Каждый держал в правой руке обнаженный меч. Штаны Стар я засунул сзади под ремень, откуда они торчали неряшливым хвостом, а Руфо поступил так же с ее жакетом. Что же касается ее мокасин и шляпы, их мы распихали по карманам. Выглядели мы с ним как уличные торговцы.
Левые руки у меня и Руфо были свободны. Мы смотрели прямо вперед, мечи наголо, свободные руки отведены назад, каждую из них крепко держала Стар. Она занимала позицию точно в центре — ноги расставлены, прочно стоят на земле, одета, как того требует профессия ведьм, занятых тяжелой работой, — даже заколки в волосах и той не было. Смотрелась она великолепно — волосы копной, глаза горят, лицо пылает, так что я очень жалел, что приходится стоять к ней спиной.
— Вы готовы, мои храбрецы? — возбужденно произнесла она.
— Готов! — подтвердил я.
—
— Руфо, прекрати! Молчание!!! — Она затянула песнь на незнакомом мне языке.
По затылку у меня побежали мурашки.
Стар кончила петь, еще сильнее сжала наши руки и крикнула:
— Пошел!
Внезапно как будто захлопнулась дверь — и вот я уже герой Бута Таркингтона в сюжете Микки Спиллейна[102].
Я даже охнуть не успел. Вот оно — прямо передо мной, существо, готовящееся меня зарубить, и я втыкаю ему клинок в брюхо и выдергиваю обратно, пока оно решает, в какую сторону падать, и тут же протыкаю его приятеля. Еще один скорчился внизу, пытаясь выстрелить мне в ногу, целясь между ног своих товарищей по службе. Я мечусь, как кот на раскаленной крыше, и даже не замечаю, как Стар сорвала с меня свою шпагу.