— Что за «вторая радость»?

— Давать дурные советы из садистской злобы — то, чего Она делать не осмеливается. Поэтому возблагодарим Небо, что в тело Стар встроен этот безобидный защитный клапан, иначе нам всем пришлось бы худо, пока кто-нибудь бы Ее не убил. Сынок, дорогой, ты только представь, как смертельно устала она от всего на свете! Твой собственный жар остыл уже через несколько месяцев. Подумай же, каково ей год за годом слушать одни и те же глупости и ни на что не надеяться, разве что на особо удачливого убийцу. И скажи спасибо, что Она все еще находит радость в одном невинном удовольствии. Говоря, что Она — старая кошелка, я ничуть Ее не унижаю. Я отдаю дань тому благодетельному равновесию, которое Она должна соблюдать, чтобы продолжить свою работу.

И Стар не перестала быть собой, повторив за тобой глупый стишок на вершине холма. Думаешь, что с тех пор Она взяла отпуск и прилепилась к одному тебе? Может, и так, если ты точно привел Ее слова, а я их правильно понял. Она всегда говорит правду.

Но никогда — полной правды. А кто ее говорит? А Она умеет врать, говоря правду, лучше кого-либо из моих знакомых. Я уверен, что твоя память упустила кое-какие невинно звучащие слова, которые дали Стар возможность слукавить и не задеть твои чувства.

Коли так, то можно ли требовать большего? Ты Ей нравишься, это очевидно, но должна ли Она становиться фанатичкой? Все ее воспитание, весь ее душевный настрой направлены на то, чтобы избегать фанатизма и вечно находить компромисс. Возможно, Она до сих пор не смешивает разные туфли у себя под кроватью, но, если ты останешься еще на неделю, на год или на двадцать лет, придет время, когда Она захочет этого и найдет пути исполнить желание, не солгав тебе на словах и ничем не омрачив свою совесть, ибо совести у Нее нет. Только Мудрость, абсолютно прагматичная.