– Павел Викторович Черниговский-Зубов к его величеству! Княжич Шуйский Артем Евгеньевич к его величеству! Самойлов Федор Михайлович к его величеству!
Младший замешкался, склонил голову и что-то пробормотал, после чего вступил за остальными в обеденную.
– Светлана Джонс к его величеству!
Сопроводив величественным голосом детей к императору, камердинер с чувством исполненного долга закрыл дверь. Вернее, прикрыл, позволив звукам сиятельного ужина доноситься до ушей верного слуги. Тут он вряд ли услышит что-то полезное, да и не стал бы подслушивать разговоры действительно важных гостей. Но его величество вполне мог обронить нечто интересное даже на самом скучном и рядовом ужине. Впрочем, камердинеру сгодилась бы какая-нибудь красивая фраза из его уст, дабы со значением повторять в своем кругу, добавляя: «Как сказал сам император…» Ладно, некрасивая и нескладная – тоже пойдет. Да даже не от императора, а от его младшей дочери Елизаветы, что тоже присутствовала на ужине вместе с братьями и матерью! Но пока – не везло, говорили только слуги и гости, а его величество и августейшая семья, как и предполагал камердинер, не спешили показывать свое расположение каким-то там…
– Салат, пожалуйста… Благодарю…
– Суп, будьте любезны… Благодарю…
Устав прислушиваться, камердинер даже прикорнул, привалившись тайком к стене. Так что следующий вопль заставил его буквально вскинуться, больно ударившись головой.
– А-А-А-А!
–
– Да кто-нибудь, святая Мария! – в визге и звоне сбрасываемой посуды раздался зычный голос императора.
– Боже мой! Боже мой! Охрана!!! Охрана!!!
Бежать за охраной?! А может, вломиться в двери и спасти императорскую чету самому?! Ему дадут титул графа! Герцога! И принцессу! Нет, принцессу – вряд ли… Но хотя бы графа! А если там опасно?!
– Суп!!! Мое платье!
– А как вы относитесь к Ачинским месторождениям? – вплелся в крики грустный голос Павла, отчего-то вовсе не паникующего.
– Это ужасно, это просто трагедия!
– Я так и думал.
– Да кто-нибудь, убейте уже это чудовище!
– Все уже, поймал. И ничего это не чудовище, – буркнул голос Федора Самойлова. – Ее Лучинкой зовут. Она тоже – часть команды…