Теперь у сорочинских мастеров появился сильный и коварный враг — чародей Вахрамей. Вахрамей был так же оружейником, но очень плохим оружейником. Он занимался не только изготовлением оружия, но и оборотничеством, и прочими низкими чарами, и потому не имел большого мастерства, но имел большую зависть к Сорочинскому мастеру. Однажды Вахрамей заключил опасный союз с упырями и их вождём, царём-Кощеем. Царь-Кощей же обрушил весь гнев своих вурдалаков и всю свою силу на Сорочинскую гору. Но даже тогда сорочинские мастера смогли выжить. Будислав и Вышеслав выкрали дочь волшебника Вахрамея — Авдотью и увезли её на Сорочинскую гору. Она стала их заложницей и гарантией их безопасности. Ту ночь Будислав навсегда запомнил, будто это случилось вчера. Тогда он впервые встретил эту роковую женщину. Она носила кожаные штаны и ездила верхом на коне, что тогда было явлением невиданным для женщины. Её длинные русые волосы доставали ей до лопаток, а когда она ехала, развевались не хуже конского хвоста. Она была прекрасна, но вся красота её была вызовом мужскому полу. Даже в её лице были какие-то мужские, грубые черты. Лукаво прищуренные глаза, плотно сжатые губы. И всё это сочеталось с нежным музыкальным голосом. Страсть, которая овладела тогда Будиславом, внушала ему стыд и страх перед этой женщиной. Но вот она лежала связанной в повозке, уносящей её по направлению к цели.

— Сорочинский Мастер не должен знать о том, что мы сделали, — говорил Будислав.

— Что сделано, то сделано, — отвечал Вышеслав, — старику придётся смириться.

— Нет. Я говорил уже с ним об этом. Он сказал, что запрещает нам похищать дочь Вахрамея. Если мы нарушим его запрет…

— Ты поделился с ним нашими планами? О боги, Будислав, чёрт тебя дёрнул за язык.

— Теперь будет лучше, если мы спрячем её, — продолжал Будислав. — В селе под горой много пустующих домов. Поселим её там, пристроим к ней прислугу, и владыка ничего не узнает.

— Твой план рассыплется, как только Вахрамей пришлётк старику гонца с требованием выдать его дочь.

— Этот гонец всё равно попадёт сначала к нам. И мы прикончим его прежде, чем владыка о чём-то узнает.

— Хочешь убивать, находясь в тени? Как же я ненавижу тайные убийства. А тем более убийства гонцов. По-моему, ты перегибаешь палку, Будислав. Мужчина не может опускаться до подлых убийств, подлость — это удел слабых.

— И это ты мне говоришь о слабости? Да о твоих слабостях ходят легенды! Сколько уже у тебя детей-полукровок?

— У меня только один ребёнок, насчёт остальных я не уверен, что они мои.

— Это ли не слабость? Иметь столько любовниц, плодить на свет полукровок, расточать свою чародейскую силу на такие мелочи.