Лаксп засветился от его похвалы и быстро поднялся, чтобы взять свиток из коробки. Я узнала его — он был из библиотеки Пейшенс, и я не раз читала его. Я ущипнула себя за губу. Может быть, отец допустил писца к книгам Ивового леса.

Когда писец протянул мне лист с буквами, я не стала говорить, что знаю их все. Я понимала, что это наказание. Меня заставляли делать утомительные, бесполезные упражнения, чтобы продемонстрировать презрение к моей предполагаемой «лживости».

Он ходил среди нас, сначала называя вслух каждую букву, а затем мы должны были повторить за ним и провести по ней пальцем. Когда мы прошли все тридцать три, он вернулся к первым пяти и спросил, кто может вспомнить, как они называются. Когда я не вызвалась отвечать, он спросил меня, все еще делая вид, что не верит мне. Это не входило в мои планы. Я решила переносить наказание молча. Я не отвечала, только смотрела на свои колени. Он издал горловой звук, который означал раздражение и отвращение. Я не подняла глаз. Он указал на Ель, который вспомнил две из них. Леа помнила одну. Один из детей с пастбища вспомнил еще одну. Когда писец указал на Таффи, тот вперился взглядом в страницу, нахмурился, а затем объявил, ерничая:

— Пи!

Учитель вздохнул. Мы снова начали повторять буквы, и на этот раз, когда он предложил одному из детей прочитать буквы, дело пошло лучше.

Это утро мне показалось самым длинным в моей жизни. Когда он, наконец, отпустил нас, незадолго до полудня, от долгого сидения у меня ломило спину и ноги. Я потратила утро и ничему не научилась. Нет, поправила я себя, шатаясь на негнущихся ногах и скучивая лист с буквами в рулон. Я узнала, что Таффи, Леа и Эльм всегда будут ненавидеть меня. Я узнала, что учитель презирает меня и больше заинтересован наказать, чем научить. И, наконец, я узнала, как быстро могут меняться мои собственные чувства. Увлечение Фитцем Виджилантом, которое я холила и лелеяла с момента его приезда, внезапно сменилось чем-то иным. Это не ненависть. В этом чувстве было слишком много тоски, чтобы назвать его ненавистью. Я не знала слова для него. Как назвать чувство, которое вызывает желание больше никогда, нигде не встречаться с человеком? Мне вдруг не захотелось обедать с ним за одним столом.

Кладовая, где был проход в мое логово, расположена слишком близко к кухне. Уверена, Эльм и Леа уже там, вовсю сплетничают об утренних уроках и ждут, когда пора будет накрывать на стол. А за столом — писец Фитц Виджилант. Нет. Я пошла в свою спальню и осторожно сняла с себя кружева Кэфл. Отложив их в сторону, я подумала, как она добра ко мне. И Рэвел. Неожиданно я задалась вопросом, что я могу сделать, чтобы показать, что ценю это? Через несколько дней отец обещал взять меня на рынок. Я знала, что Кэфл восхищается моими маленькими бутылочками с духами. Я куплю их для нее. А Рэвелу? Я не знала, что взять для него. Может быть, знает отец.