— Прыгай и беги! — приказал он мне. — Уходи! Приведи помощь!

Потом он вздрогнул всем телом и закрыл глаза.

Я замерла. Я слышала удаляющийся топот копыт его лошади. И другой топот. Они приближались. Захватчики шли по следу. Они поймают нас. Я знала, что не смогу поднять его, не говоря уж о том, чтобы усадить на Присс. Спрятать его. Он еще дышит. Спрятать, а потом вернуться за ним. Это лучшее, что я могла сделать.

Я выхватила плащ-бабочку и накинула его на Персеверанса, укутывая. Цвета начали меняться, но слишком медленно. Я накидала на него снега, а потом, когда перестук копыт преследователей стал громче, отвела Присс на другую сторону дороги. Я вскочила на нее, вскарабкалась в седло, пока она тревожно топталась и кружилась на месте. Забравшись на ее спину, я нащупала стремена и толкнула ее коленями.

— Пошла, пошла! — крикнула я на нее.

И она пошла, с места — в галоп, подгоняемая страхом. Я склонилась и вцепилась в нее, бросив поводья и только надеясь, что она не потеряет дорогу.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — просила я лошадь, весь мир, все сущее. И мы скакали, скакали так быстро, что я поверила, что нас уже не поймают. Холодный ветер кусал лицо, из уголков глаз текли слезы. Ее грива била меня по щекам. Я видела только дорогу впереди. Я убегу. Я приведу помощь, и все кончится хорошо…

Внезапно по обе стороны от меня появились две огромные лошади. Они толкнули Присс грудью, один всадник наклонился, схватил недоуздок и потянул его на себя. Я начала падать, но другой всадник схватил меня сзади за куртку. Одной рукой он снял меня с лошади и сбросил в снег. Я упала на землю и покатилась под копыта его коня. Кто-то сердито закричал и вокруг меня вспыхнул белый свет.

На мгновение я потеряла сознание, а когда пришла в себя, почувствовала, что в рот набился снег, я болтаюсь над землей, и кто-то держит меня за куртку. Я думала, он трясет меня, но это весь мир качался вокруг. Потом все стихло. Я проморгалась и наконец разглядела огромного злого бородатого мужчину. Он был стар, его волосы отливали сединой и серебром, а глаза были голубые, как у белого гуся. Он яростно орал на меня на незнакомом мне языке. Потом замолчал и с сильным акцентом спросил:

— Где еще один? Где он пошел?

Я собралась с мыслями, чтобы солгать.

— Он бросил меня! — закричала я, и мне даже не пришлось притворяться, что я в отчаянии. Я подняла дрожащую руку и показала в ту сторону, куда убежала лошадь Персеверанса. — Убежал и бросил меня!

Потом я услышала женский голос. Женщина бежала по дороге, протестующе крича и задыхаясь. Чуть позади нее шел человек-в-тумане. Он шел быстро, но не торопился. Они еще были довольно далеко. Держа меня за грудки, седой пошел к ним навстречу, другой рукой ведя в поводу свою лошадь. Второй человек последовал за нами. Мы прошли то место, где я спрятала Персеверанса. Я знала, что на снегу видны только мои следы. Я не смотрела в ту сторону. Я подняла все мои стены и даже не думала о нем, чтобы они никаким образом не раскрыли мой обман. Я была его единственным шансом, и все, что я могла — спрятать его. Я начала слабо лягаться и попыталась кричать, чтобы отвлечь внимание мужчины на себя.