— Только не ты… Я ощутила, как он разливается в Скилл. Позвала остальных. И не ожидала увидеть тебя здесь. Ты ведь тоже разливаешь его.

Я непонимающе посмотрел на нее и быстро ответил:

— Нет, я-то в порядке. Но у Чейда жар. Видимо, рана заражена. У него видения.

Она с жалостью посмотрела на меня.

— Нет, все гораздо хуже. И полагаю, ты сам это знаешь. Это Скилл. Когда-то ты говорил, что он похож на великую реку, и, если человек будет неосторожен, его может унести течением. Тогда ты предупредил меня об опасности, — она посмотрела мне в глаза и подняла подбородок. — А совсем недавно я сама застала тебя за таким занятием. Ты соблазнял себя этим. Позволил этому потоку потоков разматывать себя.

Это правда. Отпустить себя в поток Скилла… это желание опьяняет. Жажда слияния, единства манят к себе, боль и беспокойство отступают. Чувствуешь себя сильным и правильным. Это не раз соблазняло меня, и мне было бы стыдно, если бы не было так страшно. И так безнадежно.

— Нам нужно вернуть его, — сказал я ей.

Я пытался придумать замену правде, чтобы объяснить ей, почему это важно, и все-таки понимал, что вряд ли она позволит нам попробовать.

— Не нам. Тебе стоит держаться от этого подальше, папа. Я ведь чувствую подобное и в тебе с тех пор, как ты вернулся из Ивового леса. Это течение затягивает вас обоих, — она вздохнула, ее рука прижалась к слегка выпирающему животу. — Вот если бы Олух был здесь. Но даже если погода не изменится, они приедут дня через два, не раньше, — она снова посмотрела на меня. — Тебе лучше уйти. И поднять очень крепкие стены. Самые крепкие, какие только сможешь.

Я не мог уйти. Чейд подтянул одеяло к горлу и смотрел на Неттл, будто маленький мальчик на человека, прячущего плеть за спиной.

— Я принес ему опий. От боли. Если сейчас боль угнетает его, потом он возьмет себя в руки.

Она покачала головой.

— Не получится. Мы думаем, что сейчас боль — это именно то, что удерживает его в собственном теле. Напоминает ему, что у него вообще есть тело.

— Когда мы разговаривали, он казался нормальным. Рана болела, конечно, но он все хорошо понимал. Мы с ним хотели…

Она покачала головой. В дверь снова постучали и вошел Стеди. Он кивнул мне и улыбнулся.

— Фитц! Я рад, что ты наконец в Баккипе.

— Спасибо, — легко ответил я, не отводя глаз от Чейда. Он смотрел на портрет брата, губы его беззвучно шевелились, будто он разговаривал с ним.

Стеди пристально посмотрел на сестру:

— Что ты хочешь сделать? Почему ты не отдыхаешь?

Она устало улыбнулась ему.