Я закрыл за собой дверь.

— Боль стала сильнее? — спросил я, вынимая флакон из кармана. Его губы совсем побелели, и от него пахло страхом.

— Плохо.

Он дышал через рот.

— Эш приведет целителя. Вернее, я должен был сказать — Искра.

Он вымучил слабую улыбку.

— Ох. Ну, хорошо, что ты знаешь. Принес опий?

— Да. Но может стоит дождаться целителя?

Он коротко тряхнул головой.

— Нет. Мне это нужно, мальчик. Я не могу думать. Не могу удержать их.

— Удержать кого? — я быстро оглядел комнату. Совершенно нечем разбавить опий.

— Ты знаешь, — заговорщическим шепотом ответил он. — Тех, из камней.

Я застыл в двух шагах от его кровати. Коснулся его лба. Горячий и сухой.

— Чейд, не представляю, о ком ты. У тебя лихорадка. Наверное, у тебя бред.

Он непонимающе посмотрел на меня. Глаза его блестели.

— С тобой никто не говорил во время нашего перехода? Никто сейчас не пытается с тобой поговорить?

Это были не вопросы. Это было прямое обвинение.

— Нет, Чейд.

Мне стало страшно за него.

Он пожевал нижнюю губу.