Риддл обнял ее.

Я остался один. Совсем один. Тренированная группа едва могла работать там, куда прошла нетренированная женщина. На какую удачу она надеялась?

— Значит… она исчезла?

— Они будут продолжать попытки.

Но я уже произнес немыслимое вслух. Исчезла. Растворилась в потоке Скилла.

Неттл продолжала говорить. Группа взяла с собой припасов на пять дней, и они должны будут переждать хотя бы три, прежде чем вернуться. Эта особая группа, она искусна и с оружием, и с магией. Она надеялась, что Двалия и другие еще выйдут из колонны, тогда их задержат и уже не потеряют. У меня был такой опыт. Я знал, что это может произойти. Она напомнила мне, что старые сказки были полны описаний людей, которые случайно входили в камень, а затем появлялись месяцами или даже годами позже, совершенно не изменившимися. Ее слова значили для меня столько же, сколько звук воды, стекающей по ледяным камням. Мне такой удачи не подвернется.

Через некоторое время я понял, что она молчит. Слезы, серебро в умирающем свете дня, катились по ее лицу. Риддл стоял рядом с ней и плакал, не стыдясь. Все молчали. Говорить стало не о чем.

Мы стояли и ждали. Неттл снова и снова разговаривала с группой. Я попытался тоже — бесполезно. В конце концов усталость взяла свое, и Риддл отвел Неттл в плотную палатку, к теплой еде. Я сел, прижавшись спиной к ледяному камню, и стал ждать.

Ночь я провел, глядя в темноту.

Глава двадцать девятая Семья

Глава двадцать девятая

Семья

Это истинный рассказ о том, что было, записанный писцом Симмером и рассказанный менестрелем Драмом, человеком неграмотным, но поклявшимся говорить только правду. На пятнадцатый день после Весеннего праздника к Камням-свидетелям, что возле замка Баккип, притащили Китни Мосса, обвиняемого в убийстве молодой жены. Он шел неохотно. Брат его жены, Харди, жестянщик, требовал встречи с Китни, чтобы в поединке найти правого. Харди говорил, что Китни в пьяной ярости придушил Уивер. Китни признался, что в тот вечер был пьян, но настаивал, что нашел Уивер мертвой, когда вернулся домой, и потерял сознание от горя, а очнулся от ужасных криков сына, когда мальчик увидел мертвую мать. Харди обвинил Китни в убийстве и потребовал, чтобы ему отдали сына сестры на воспитание. Спор начался, и вскоре Харди сильно прижал Китни. Когда палка Китни сломалась, Харди захохотал и предрек тому скорую смерть. Китни воскликнул: — Эда, клянусь, я не делал ничего ужасного. К богине обращаюсь за защитой! Он поднял руки и побежал. Некоторые решили, что он просто хотел убежать. Но семеро свидетелей и менестрель Драм говорили, что он совершенно нарочно ударился в стоящий камень. Там он и исчез, будто нырнул в пучину. То лето прошло, и с тех пор никто не видел Китни Мосса и ничего не слышал о нем. Но у Тэга-мельника обнаружилась серебряная цепочка и кольцо, которые когда-то принадлежали Уивер. Когда обыскали его хлев, нашли и другие пропавшие предметы, тут и стало понятно, что, возможно, Уивер застала его в своем доме и была им убита. Китни Мосс был совершенно невиновен. «Отчет о деле Китни Мосса», писец Симмер