Призрак стоял, направив свой печальный взор вдоль обрывистого берега. Его облик был ужасен. Юноша видел пред собою живого мертвеца! Бледное и высохшее лицо, впалые щеки, безобразные губы и глубоко запавшие глаза, изливающие полный смерти взгляд — таков был ужасный портрет Лавриена. С минуту Калим смотрел на привидение с ужасом и не мог оторвать взгляда, хоть и хотел. Кровь стыла в его жилах. Доселе он не видел ничего подобного. Призрак же не обращал на незваного гостя ни малейшего внимания. Казалось, он и вовсе не заметил юношу, и когда тот стал прямо перед ним, закрывая обзор, он будто смотрел сквозь живого человека, не спуская глаз с далекого полуразрушенного форта.

— Лавриен! — наконец обратился к нему Калим. В ответ молчание.

— Лавриен! — снова попытался он, — я пришел за одной вашей вещью… она ведь вам больше не нужна…

Но тот продолжал безмолвно взирать вдаль, не пошевелив ни единым фрагментом своего мертвого тела.

— Послушай, жалкий призрак, — разгневался юноша, обнажая свой меч, — отвечай на мои вопросы, если не хочешь испробовать на вкус острие моего клинка!

Но и такой подход не дал результата. И тогда Калим сложил оружие в ножны и, понизив голос, спросил:

— Господин Лавриен, скажите, что вас тревожит?

И тут наконец призрак повернул голову, и юноша невольно содрогнулся, поймав на себе его тусклый взгляд.

— Помоги мне! — глухим замогильным голосом проговорил Лавриен.

— Что я могу для вас сделать?

— Освободи меня! Верни мне покой! Верни…

— Я согласен! — вдруг воскликнул Калим. — Только в обмен на это я хотел бы получить ваши перчатки. Поймите, без них мне будет сложно вам помочь…

— Пообещай, что поможешь мне!

— Я обещаю…

После этих слов призрак сбросил с себя чудо-перчатки, скрывавшие под собой отвратительные костлявые руки, и, развернувшись, медленно побрел назад в Уилфорд. И ничто не смогло бы сейчас отвлечь его забытое внимание…

Юноша был доволен: шестая реликвия в его руках. И, проводя взглядом сумрачную фигуру Лавриена, Калим насмешливо промолвил ему вслед:

— Делать мне больше нечего, как помогать всяким мертвецам. И коль был ты наказан после своей смерти, то, вероятно, так оно и должно быть!

После этих слов юноша бережно опустил в свою сумку великолепные черные перчатки и отправился в таверну Милтона: не ночевать же здесь, посреди этих безжизненных домов и отвратительных привидений.

Вновь побеседовав с нетрезвыми постояльцами, Калим отправился в отведенную ему комнату. Но сон не спешил приходить к нему. Юноша ворочался с бока на бок, пытался сильно зажмуривать глаза, но тщетно. Страх в его душе давно пропал и, напротив, сменился чувством полного удовлетворения. Но сон не шел. И тщетно Калим пытался призвать его. Но в один необъяснимый миг прохладный ветерок проскользнул из открытого окна, и юноша уснул… мгновенно.