Он жил в Радфиск-Фоссе, в доме-башне, обставленном в скромной манере эркинландеров, с побеленными стенами и минимумом украшений. Причиной последнего могла быть как нищета, так и склонности хозяина – Фростмарш даже в лучшие времена не мог похвастаться богатством, а лосось, добыча которого обеспечивала большую часть доходов барона, еще не начал своего ежегодного путешествия.

Вот почему никто, в том числе и сам барон Нарви, не ожидал, что король и королева остановятся, чтобы укрыться в его скромном замке, расположенном к югу от леса, над крутым ущельем, где река Вественн стремительно несла свои воды к морю. Но начало аврила принесло плохую погоду, в то время как люди ждали солнца, и, хотя все в королевской процессии мечтали поскорее вернуться в Хейхолт – их путешествие продолжалось с самого джоневера и начала года, – никто не хотел рисковать и оказаться в момент снежной бури посреди пустошей восточного Фростмарша.

Нарви, его жена и домочадцы находились в невероятном волнении, ведь им предстояло принимать и развлекать королевскую чету, и их немного смущала собственная бедность. Но, как и в замке Бларбрекк, Джеремия добавил к местным припасам собственные, с которыми путешествовала королевская процессия, так что всем хватало еды и выпивки. Радфиск-Фосс был слишком беден, чтобы содержать собственных жонглеров и музыкантов, поэтому хозяева обрадовались, узнав, что король и королева привезли с собой артистов, в том числе акробатов – один из них также жонглировал ножами – и, конечно, арфиста. Ринан оказался среди самых благодарных слушателей, с тех пор как они покинули Эркинланд. По мере того как вечер продолжался и вино лилось рекой, молодой бард спел не только эркинландские песни, но и новые, которые выучил во время путешествия по Эрнистиру и Риммерсгарду. В какой-то момент королева присоединилась к нему, исполнив своим не слишком отшлифованным, но приятным голосом «Она всегда прекрасна» и заслужив себе и арфисту дружные аплодисменты.

«Прекрасные парни и девушки потеряют свое сияние с годами и заботами,

Но Она идет сквозь время, и Она всегда прекрасна…»

Наконец, когда до полуночи осталось совсем немного, барон и баронесса принесли свои извинения.

– Вы оказали нам честь и доставили много радости, ваши величества, – сказал Нарви, – но мы не привыкли к таким поздним застольям. Можем ли мы убедить вас занять нашу постель? Это не то, к чему вы привыкли, но она лучшая в нашем доме.