Морган ощетинился, услышав слова Сненнека, но напомнил себе, что холоду все равно, кто и что думает.

– Но почему ваша Седда должна обратить внимание на того, кто не тролль? – вместо этого спросил Морган.

– Потому что она Мать Всех Людей, которая хочет только одного: сберечь своих детей.

Пока Сненнек шепотом читал молитву на своем гортанном языке, Морган с горечью подумал о собственной матери, чьи желания казались намного более сложными, чем желания Седды, Луны-Матери. Через несколько мгновений Сненнек бросил кости, словно они превратились в игральные, и, прищурившись, стал с интересом изучать, как они упали.

– Терпение, мой принц друг. Я должен бросить их еще два раза, – сказал он.

Когда Сненнек закончил, он неспешно собрал кости и спрятал их обратно в кожаный мешочек.

– Первые два броска показали Черную Расселину и Тучи над Перевалом. Но то, что выпало в третий раз… такого я еще никогда не видел. Интересно, выпадала ли такая комбинация у отца Квины, хотя он меня этому научил. Она называется Неестественное Рождение.

Морган снова задрожал, несмотря на присутствие двух маленьких, но плотных троллей, прижимавшихся к нему с обеих сторон.

– О, просто замечательно. Твои кости называют меня бастардом?

Тролль покачал головой:

– Нет, здесь совсем другой смысл – или ты снова шутишь? Нет, насколько я знаю, такая комбинация означает, что нечто, давно ожидаемое тобой, не случится. Или, быть может, случится, но совсем не так, как ты рассчитывал. – Он нахмурился и взвесил мешочек с костями на ладони. – Думаю, мне нужно поговорить с отцом Квины, потому что даже я, несмотря на мой выдающийся ум, не все понимаю.

– Да, твой ум выдающийся, – сказала Квина. – И еще ты полон скромности.

Морган уловил глубокую нежность под легкой насмешкой и почти позавидовал Сненнеку и его всепрощающей подруге, но отвлекся, задумавшись о значении этого приключения. Ведь отец Нуллес не раз предупреждал, когда речь шла о предсказаниях судьбы, что они являются не только вредными и греховными, но никогда не бывают правильными. Потому что, если слова тролля окажутся правдивыми, и нечто, давно ожидаемое им, не случится, речь может идти о королевстве.

«Принц и наследник, который не станет королем, – подумал Морган. – Как мой отец, который умер молодым».

– Значит, мы закончили? – вслух спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. – Потому что я жутко замерз, и вам придется нести меня в гробу, если мы задержимся здесь еще немного.

Весь долгий обратный путь к тому месту, где их поджидал Порто, тролли молчали. Моргана это вполне устраивало, ему было нечего сказать и не хотелось ничего слушать, пока он не зальет в себя достаточное количество вина, чтобы оттаяло замерзшее сердце.