— Машунь, ты бы хоть спасибо мальчику сказала, — влезла с ненужным советом Боровицкая.

— Спасибо, — выдохнула я, потупившись. От нахлынувшего смущения произнести что-то ещё была просто не в силах.

— Приятного аппетита, — решил добить меня Северов, — Маша.

Впрочем, нет! Добила меня Ленка, которая подкралась к блондинистому новичку со спины, возложила ему на плечо свой бюст, обвила мощную шею руками и игриво прочирикала:

— А ты нам споёшь, Карл?

Вот хорошо, что я откусить не успела — весь стол бы обплевала, закашлявшись. Меня аж передёрнуло — не то от непрошеной ревности, не то от произнесённого вслух непривычного для наших краёв имени. Ну никак оно не вязалось с обликом парня. Вот фамилия да — подходила. А имя… Было в нём что-то неправильное.

Будто и не имя вовсе, а какая-то пародия!

— Простите, Алина…

— Алёна, — поправила Ленка, надувшись.

— Я не пою, — завершил высказывание Северов. Причём сразу стало ясно, что соврал.

— Совсем? — влез с вопросом Димка.

— Сейчас совсем, — продолжил сочинять новичок, — горло болит. Да и играть я только учусь.

— А Машенька у нас поёт, — приобняв меня за плечи, сообщила Илонка. — И песни пишет.

— Да-а-а? — Фальшь в голосе сероглазого просто зашкаливала.

Я кивнула и хлебнула пива, чтобы всё же подавиться, услышав:

— Так, может, у нас сложится дуэт?

Боровицкая так заботливо похлопала меня между лопатками, что я едва не влетела носом в тарелку с булочками.

— Трио! — воскликнула она. — Леночка у нас тоже поёт. Да, Леночка?

Ленка, славившаяся отдавленными стадом бегемотов ушами и карканьем пьяной вороны, заметно смутилась, но от цели не отказалась.

— Карлуша, ну хоть сыграй что-нибудь, — похлопав ресницами, томно попросила она.