— Бонаэль наказал, — добавил… добавила «Лариса».

— И за что тебя так? — Не удержавшись, я ткнула пальцем в «её» бюст.

Ушастый верно расшифровал мой жест, но ответить не пожелал — только скривился так, что я снова чуть не свалилась. Вместо родственника ответила Илонка:

— Заловили его, когда в очередной раз пытался подружку в общагу протащить. Вот и…

Смысл наказания стал понятен, и я даже где-то его одобряла. Но разумно предпочла это одобрение держать при себе. И не очень логично спросила:

— Карвил… Он тоже наказан?

— Нет. Его отправили сюда потому, — в голосе «Ларисы» зазвучали ядовитые нотки, — что у него здесь невеста.

Ага. Понятно. То есть с нашей мнимой помолвкой действительно что-то не то.

Веселье отступило резко и окончательно, а я выпрямилась и, кивнув «девчонкам», поспешила к выходу. Ругаться с мишкой не собиралась, но была по-настоящему возмущена и собиралась сейчас же выяснить, что к чему.

Или просто очень хотела его видеть?

В намерении вернуться в столовую я распахнула дверь, не глядя, сделала шаг — и тут же буквально рухнула в чьи-то очень сильные и горячие объятия.

— Попалась? — негромко произнёс знакомый голос.

Я вздрогнула, подняла глаза, и…

— Скучала по мне? — поинтересовался Карвил ровно.

— П… привет, — выдохнула я. Потом подумала и добавила для маскировки: — Карл.

Мишка прищурил глаза, я же вспомнила, зачем к нему шла, и, извернувшись в объятиях, задрала рукав.

— Что там? — спросил Вил тем же ровным голосом.

Я подняла руку выше, чтобы запястье оказалось у самого его носа. Оборотень отреагировал в лучших традициях школы Станиславского — уставился на магическую татушку так, словно понятия не имеет, что это такое, видит в первый раз и сам чуточку удивлён.

И поскольку Карвил молчал, я потребовала ответа:

— Как это понимать, Вил?