Аланна кивнула:

– До вечера! Пока… – Она быстро вышла, как будто вынуждена была заставлять свои ноги двигаться, хотя сердце приказывало им оставаться на месте.

Мы оба молча смотрели ей вслед. Ее тихое достоинство тронуло наши сердца.

– Ладно… – Я хлопнула в ладоши, нарочно меняя ход мыслей. Не хватало еще, чтобы сейчас кто-то из нас проявил дурость – например, разревелся. – Дай мне какую-нибудь тряпку подвязать мои чертовы патлы, и я в твоем распоряжении. Главное, скажи, что делать!

– Во-первых, надо переместить всех пациентов – тяжелых к тяжелым, легких к легким. Потом надо будет поменять им белье и прибрать. А еще надо напоить больных и облегчить их страдания. – Каролан показал на груду чего-то, похожего на чистые полосы материи: – А вот этим можешь подвязать свои буйные… волосы.

– Есть, сэр! – браво отсалютовала я, хватая импровизированную ленту для волос и следом за ним возвращаясь в больничную палату. – Слушай, а можно открыть окна? На улице тепло, а здесь просто невыносимо.

Каролан кивнул в знак одобрения, и я поспешила распахнуть большие окна. Теплый ветерок принес ароматы цветущей жимолости. Я постаралась сдержаться, когда сладкий аромат смешался с запахом рвоты и болезни.

Я сразу поняла, что день будет трудным.

Глава 3

Глава 3

Когда я была студенткой, то подрабатывала секретарем отделения одной крупной католической больницы неподалеку от студенческого городка Иллинойсского университета. Как правило, секретари отделений грязной работой не занимаются. Им в задачу вменяется обеспечение бесперебойной работы отделения больницы. Чаще всего меня посылали в терапию. Некоторое время я провела в родильном отделении (вот где было по-настоящему круто). Подрабатывая себе на жизнь во время учебы в колледже, я усвоила два урока. Урок первый: мне не очень понравилось быть секретаршей. Все кругом ужасно задаются и считают, что секретарши – люди второго сорта, хотя обычно хороший секретарь отделения на вес золота. Урок номер два: мне ни разу, никогда не хотелось стать медсестрой. Не поймите меня неправильно, сами сестры мне нравились. Я уважала их. Я высоко их ценила. Просто меня совсем не тянуло влиться в их стройные ряды. Кровь, фекалии, рвота, гной, вид наружных половых органов (которые чаще всего выглядят совсем непривлекательно), необходимость засовывать термометр во всякие отверстия, постоянно находиться в окружении больных и грязи – нет, это не для меня.

Я живо вспоминала свои студенческие годы, поддерживая голову шестой по счету пациентки, которую последние несколько минут выворачивало наизнанку. Я подставила ей сосуд, похожий на ночной горшок, который как будто сошел со страниц «Оливера Твиста». Бр-р-р!