– Мне плевать, сколько раз ты видел голых самок-кентавров
Из чуть приоткрытой двери послышался смех.
– Если не хочешь, чтобы я пялилась на купающихся стражей…
Створка мигом захлопнулась. Я принялась насухо вытираться, бормоча про себя, что тут не «Плейбой-клуб», а мы определенно не зайчики[17].
В бассейне поднялся шум, и я, оглянувшись, увидела хохочущую Викторию, поднявшую тучу брызг.
Аланна (предположительно, лучшая моя подруга) шлепнулась на задницу и тоже утробно захохотала.
– Что такого смешного, черт побери? – осведомилась я, закручивая на голове полотенце в тюрбан.
– Вы с Кланфинтаном… – сквозь смех пропыхтела Виктория.
– Ну?
– …ревнуете друг друга…
– И что?
Аланна всхрапывает, захлебываясь смехом. Я бросила на нее строгий взгляд и сказала:
– Над чем смеешься, новобрачная?
Она постаралась сделать серьезное выражение, но из глаз только брызнули слезы.
– Госпожа Риа… – Викторию одолела икота от хохота, – не обижайся. Я просто удивляюсь, что женщина, о которой ходит столько… – явно подыскивается наименее оскорбительное выражение, – разговоров, так откровенно ревнует супруга…
Я насупилась, продолжая вытираться.
– И Кланфинтан тоже ревнивец… полная неожиданность…
– Почему? – Я навострила уши в ожидании внутренней информации.
Аланна взяла себя в руки, раздобыла для самки кентавра лишнее полотенце, налила нам еще вина, за что я ей простила краткую истерику, благослови ее Бог. Виктория начала вытираться, не прекращая своих речей.