– Ох… пускай сами нюхают. Далеко оно, кстати? – Я остановилась на краю берега, щурясь и прикрывая глаза рукой от отражения полуденного солнца в бурлящей воде. Другой берег почти не виден. Можно сказать, он не такой высокий, как восточный, но я разглядела лишь ивы – никакого мха, свисающего с веток, ни змей, ни аллигаторов.

– Как я слышал, начинается на расстоянии приблизительно в двадцать пять кентавров от западного берега и тянется почти на всю длину пути от храма Муз до северной границы владений Эпоны. – Кланфинтан пожал широкими плечами. – Никогда не был в болотах. Кентавры не любят трясину.

– Тут я с тобой согласна. Змеи, пиявки, тухлая вода… ух! При одной мысли дрожь пробирает.

Движение войска позади нас привлекло внимание. Я еще разок потянулась, вытянула руки, Кланфинтан посадил меня на спину, мы заняли свое место во главе легиона.

Несмотря на оспу, буду очень рада добраться до храма Муз. Задница прочно прилипла к мужниной спине, что не совсем удобно.

День шел почти так же, как прошлый. Чем дальше на север, тем гуще становится лес. Вскоре шеренгам кентавров пришлось перестроиться по двое, но они по-прежнему мчались галопом. Хотя мне это уже знакомо, нельзя не восхититься их силой и выдержкой. После долгих часов пути Кланфинтан дышит так же легко, как утром перед восходом солнца. Уверяю вас, кентавры легко выдержат любой сеанс аэробики. Я клюнула носом и сообразила, что засыпаю.

Кланфинтан начал поворачивать ко мне голову, но я его опередила.

– Знаю… – Прильнула к нему, он схватил меня за руки. – Ты меня не уронишь.

– Никогда, – повторил он.

Я улыбнулась в теплую спину и погрузилась в глубокий сон.

На собрании присутствуют родители, учителя, один из наших школьных консультантов, заместитель директора по дисциплине. Напротив меня за столом ученик со своей мамашей. Даже в снах соблюдаю профессиональную этику, не называя имен и фамилий, но скажу, что этот ученик – копия «Недостающего звена», если «звено» способно пристраститься к марихуане настолько, чтобы превратиться в неандертальца. Мамаша – нахальная блондинка, чрезвычайно хорошо одетая, – уклоняется от ответа на вопрос, сколько спиртного и/или стимуляторов она поглощала, вынашивая сына во чреве.

Я объясняю мамаше – консультант и заместитель директора (в исполнении Пирса, кстати сказать) аплодируют стоя, – что ее шестнадцатилетний «малыш» не настолько слабоумный и не настолько умный, чтобы на десятом году обучения интересоваться английским языком и литературой. Это просто ленивый зануда, курящий травку, возможно достойный изображения на рекламном плакате, поэтому в американских школах надо ввести порку батогами…