Рядом с Шеннон материализовалась Рианнон. Она была еще больше, чем Шеннон похожа на призрака, но ее голос сразу наполнил воздух – и Морриган тут же его узнала. Этот голос приносил ветер, он напевал ей колыбельные, подбадривал, утешал… и всегда его заглушал (хотя и не полностью) более сильный и напористый шепот Придери.

– Мамочка! – выдохнула Морриган, словно ей бросили спасательный круг.

Рианнон грустно ей улыбнулась.

– Морриган, дочь моя, ты уже доверилась любви, доверилась верности, а теперь ты должна найти в себе силы довериться чести.

– Но чьей чести я должна довериться? Адсагсоны? Но ее ведь нет здесь! – закричала Морриган.

– Богиня всегда с тобой, дочь моя, – ответила Рианнон.

– И честь – это ты сама, Морги, дорогая. Ты должна довериться себе, – добавила Шеннон.

– Покажи им, драгоценная, – сказал Придери. – Покажи им, что у тебя достаточно воли, чтобы выбрать меня.

Морриган опустила лицо, и в голове у нее прояснилось. Она поняла, что надо делать, – и знала, что у нее достаточно сил для этого. Как и в тот замечательный вечер, что она провела с Киганом, кажется, уже целую вечность назад, она погрузилась в себя – внутренне потянулась под землю, к священным селенитовым кристаллам.

Несущая Свет!

Вы должны прийти, когда я позову вас. Вы все, – мысленно ответила Морриган через образовавшуюся связь с кристаллами.

Слышим и повинуемся, Несущая Свет.

Когда Морриган подняла голову, она не стала оглядываться ни на мертвых людей, которых так любила, ни на рысь, которая защитила ее ценой жизни. Она не посмотрела на светящиеся силуэты своих матерей. Вместо этого Морриган подняла взгляд на темного бога и на кристаллические валуны за его спиной, которые светились так ярко, что могли поспорить с яростным пламенем погребального костра. Морриган медленно двинулась к Придери. Когда она подошла к нему вплотную, он уже светился торжествующей улыбкой.

– Я знал, что ты станешь моей, драгоценная. Вместе мы создадим новый мир. – Он протянул к ней руки. – Поцелуй меня, и ты навсегда станешь моей.