Да?

Это похоже на… пустоту. Ничто. Это похоже на Джейн: яркую, живую, боевую, прекрасную Джейн, которая в одиночестве мучается от боли. Такую боль может облегчить только Шарлотта – на диване, пока Октавиан пытается ее удержать. И тут, в одно мгновение, она исчезает. Октавиан держит пустоту. Он издает отчаянный протяжный звук, от которого сводит горло и зубы, но поднимает глаза вверх, к потолку, и видит Кристофера Робина, Пуха, прочих лесных жителей, идущих друг за другом. Он замечает, как высокая фигура пристраивается в хвост шеренги.

Каково это?

Кислотный снег сжигает Джейн заживо. Снег не просто теплый, он горит; ощущение сильного холода похоже на жжение. Где же обещанное оцепенение? Где сонливость и отсутствие боли? Теперь Джейн понимает, насколько напугана была тетушка Магнолия.

Тетушка Магнолия?

Но тетушка Магнолия не слышит Джейн. И Джейн идет совсем не туда, куда отправилась ее тетя.

Последний крик Джейн – это нестройный шум, который Октавиан слышит какой-то частью своего существа. Он вновь смотрит в потолок.

Джейн прилипла к процессии, укутанной бурей из кислотного снега. Ее физическое восприятие ограниченно. Одним глазом она видит дальние закоулки библиотеки. Джейн знает все, что знает Шарлотта. Темнота в комнате не вызывает страха. Все затихло, но она продолжает чувствовать боль. Джейн горит. Она понимает, что сейчас она и есть Дом. Правда, не совсем так: Дом – Шарлотта, а Джейн – ее страдающая часть. Шарлотта – темница, Джейн – ее пленница.

Шарлотта пытается использовать Джейн вместо клея.

Будет больно, но этого недостаточно. Это не заполнит Шарлотту настолько, чтобы она могла почувствовать себя целостной. Что же будет дальше? Это зависит от того, будут ли Киран, Октавиан, Фиби и прочие продолжать говорить о Шарлотте, произносить ее имя в библиотеке, придавая ей сил. Если они это сделают, Шарлотта поглотит их одного за другим.

Сколько прошло времени? Сколько дней? Недель?

Праздник еще не закончился.

«Октавиан расскажет, что он видел, и кто-нибудь спасет меня, – думает Джейн. – Или будет молчать и ждать своей очереди?

Или Айви найдет мою книгу открытой на диване. Но догадается ли она поднять глаза? И если да, то сможет ли когда-нибудь понять, что именно увидела, хватит ли у нее волшебной силы и мощи? Не будет ли ей все равно теперь, когда ее брат мертв? Усопший, покойный, изможденный, угасший… Нет, эти слова не годятся для скраббла.

Шарлотта иногда беспокоится насчет Айви. Айви может встать на ее пути. Еще ее беспокоят Джаспер, Рави, мать Рави и мистер Вандерс. Они нравятся ей меньше всех. Но сейчас, когда Джаспер остервенело бьется головой о дверь чулана, рискуя заработать сотрясение, он представляет наименьшую опасность.