– Боже мой! – восклицает Рави. – Даже знать этого не хочу! Разве мы не достаточно уже натворили?

– Ох, не глупи. Как там Айви? Ты мог привести ее с собой – навестить меня. Я спрятала бы своих питомцев наверху.

– Айви знает о твоих питомцах. Киран все рассказала Патрику, как ты знаешь. А он – семье Вандерс и Айви.

– И ты еще осуждаешь меня за неосторожность!

– Дальше уже не разойдется, если только Ванни не скажет, – говорит Рави. – В любом случае она считает все выдумкой. Да ты и сама знаешь, что она обо всем этом думает.

– Она этого не понимает, поэтому относится как к волшебству, да?

– Точно.

– Что ты говоришь Ванни, когда приносишь ей картины из БИ-семнадцать?

– Она не спрашивает, – отвечает Рави.

– Точно так же, как и ты не спрашиваешь Ванни, откуда она знает столько коллекционеров, желающих приобрести твои странные картины для личных коллекций.

– Это ее бизнес. Соответственно, множество контактов.

– По-моему, это подозрительно. Она путается на черном рынке или что-то в этом роде.

– Ох, мама, – вздыхает Рави. – Миссис Вандерс – самый надежный человек в мире. Она помогает мне по доброте душевной. Сначала убеждает себя в том, что в картинах нет ничего необычного, затем передает их коллекционерам, которых знает со студенческой скамьи. Это так просто. Так ты покажешь мне, что принесла?

Еще одна пауза. Наконец первая миссис Трэш интересуется:

– Ну? Это то, чего ты ждал?

– Даже лучше, – удовлетворенно отвечает Рави. – Ты потрудилась на славу. Бакли понравятся аниматронные лягушки на листьях кувшинок.

– Я побывала в одном Ограниченном Измерении, – говорит миссис Трэш. – ОИ – триста восемьдесят семь. Их Моне не рисовал лягушек на кувшинках. На самом деле я не думаю, что хоть одно художественное течение в том мире когда-либо зацикливалось на лягушках, за исключением их Маппетов. Мне теперь интересно, откуда в их мире взялся Кермит?[26]

– Разве он чем-то отличается?

– Ну, он не голубого, а зеленого цвета.

– Зеленого!