— Говори.

— Не могли бы вы, ты и твои товарищи, держать за меня щиты?

— Мы?

Вест бросил взгляд на карлов в тени стены. Казалось, что их большие круглые щиты трудно даже поднять.

— Ты уверен? Я не делал этого ни разу в жизни.

— Возможно, но ведь ты знаешь, на чьей ты стороне. Здесь немного тех, кому я могу доверять. Большинство парней до сих пор не решили, кого они ненавидят больше, меня или Бетода. Надо всего лишь подтолкнуть меня, когда надо, или дать мне упасть. И все будет кончено. В том числе и со мной.

Вест выдохнул, надувая щеки.

— Мы сделаем все, что можем.

— Хорошо. Хорошо.

Снова повисло холодное молчание. Луна бледнела и таяла над черными холмами, над черными деревьями.

— Скажи мне, Свирепый. Как ты считаешь, человек должен платить за то, что он сделал?

Вест резко вскинул голову. Тут же мелькнула абсурдная и болезненная мысль о том, что Девятипалый имеет в виду Арди, или Ладислава, или обоих. В полутьме взгляд северянина казался обвиняющим, но потом страх Веста утих. Конечно, Девятипалый говорил о самом себе, как любой человек в таких обстоятельствах. В его взгляде сквозила вина, а не обвинение. У каждого человека есть ошибки, которые преследуют его.

— Может быть. — Вест откашлялся, прочищая пересохшее горло. — Иногда. Я не знаю. Наверное, мы все совершаем поступки, о которых сожалеем.

— Ну да, — произнес Девятипалый. — Понимаю.

Они сидели вместе в молчании и наблюдали, как свет растекается по небу.

— Пора двигать, вождь! — прошептал Доу. — Черт возьми, пора двигать!

— Я сам скажу, когда пора! — ответил Ищейка резко, придерживая перед собой покрытые росой ветки деревьев. Он глядел на стены крепости в ста шагах от него, на другой стороне влажного луга. — Сейчас слишком светло. Подождем, пока эта чертова луна еще немного зайдет, тогда и двинем.

— Вряд ли станет темнее. У Бетода осталось не слишком много людей после того, как мы поубивали их в горах, а стены длинные. Охрана растянута по ней, как паутина.

— Это только один…