— Добро пожаловать в Агрионт! — прокричал Байяз.

Глаза Ферро следили за молниеносными движениями едока высоко наверху — фигура в белых доспехах неслась по крыше. Он совершил невероятный прыжок через широкое пространство между двумя зданиями, прямо на соседнюю крышу, и исчез из виду. А внизу женщина, одетая в блестящую кольчугу, выплыла из тени на площадь. Ее бедра покачивались, когда она медленно двигалась вперед, на безупречном лице сияла счастливая улыбка. В руке она держала длинное копье. Ферро напряглась и еще крепче сжала пальцами Семя.

Позади нее рухнула часть стены, куски камня с грохотом посыпались на землю. Огромный великан шагнул в образовавшийся рваный проем. Он держал в руке громадную деревянную дубину с черными металлическими шипами. Его доспехи и его длинная борода были покрыты пылью.

За ним следовали еще двое — мужчина и женщина с той же гладкой кожей, с теми же молодыми лицами и старыми черными глазами. Мрачно глядя на них, Ферро вытащила меч из ножен. Блеснул холодный металл. Даже если это не поможет, с клинком в руке как-то спокойнее.

— Добро пожаловать всем! — прокричал Байяз. — Я ждал тебя, Мамун!

Первый из едоков сдвинул брови, осторожно перешагивая через обезглавленный труп.

— А мы ждали тебя.

Белые тени спорхнули с крыш домов и с шумом приземлись на площади, пригнувшись, а потом распрямились.

— А где этот ползучий призрак Юлвей?

— Он не может быть с нами.

— Захарус?

— Завяз в трясине разрушенного запада, надеется вылечить труп, перевязав раны мертвецу.

— Конейль?

— Слишком увлечена прошлым, чтобы заглядывать в будущее.

— Значит, ты остался совсем один. Ну, не считая этого создания. — Бесстрастный взгляд Мамуна устремился на Ферро. — Она весьма странная.

— Да, странная и исключительно сложная, но многообещающая.

Ферро посмотрела сурово, но ничего не сказала. Если надо что-то сказать, она сделает это своим мечом.

— Что ж, — Байяз пожал плечами, — моим лучшим советчиком всегда был я сам.

— А что тебе остается? Ты разрушил свой орден, и всему виной твоя гордость, высокомерие и жажда власти.

Новые белые фигуры появились в дверных проемах зданий по краям площади, неторопливо вышли с прилегающих улиц. Одни гордо вышагивали, точно лорды, другие держались за руки, как любовники.