Вместо брата перед нею представали со всеми кровавыми подробностями те пятеро человек, которых она убила. Гобба, цепляющийся за удавку Балагура распухшими, искалеченными руками. Мофис, корчащийся на полу в судорогах, с розовой пеной на губах. Арио, хватающийся за шею, по которой течет черная кровь. Ганмарк, проткнутый насквозь исполинским мечом Столикуса. Верный, утонувший, висящий на мельничном колесе. Не хуже нее…

Пятеро человек, которых она убила, и двое, что были еще живы. Резвый малыш Фоскар, еще даже не мужчина. И Орсо, конечно. Великий герцог Орсо, любивший ее как дочь.

«Монца, Монца, что бы я без вас делал?..»

Она сбросила одеяло, спустила ноги с кровати, натянула штаны, дрожа, хотя в комнате было очень жарко. Голова от похмелья гудела.

– Вы куда? – послышался хриплый голос Трясучки.

– Покурить надо.

Руки тряслись так сильно, что Монца с трудом прибавила огня в фонаре.

– Может, стоило бы курить поменьше? Не думали об этом?

– Думала. – Морщась от боли в кривых пальцах, она захватила щепотку хаски. – Решила, что не стоит.

– Ночь же сейчас.

– Ну, так спи.

– Дерьмовая привычка. – Он тоже сел, со своей стороны кровати, широкою спиной к Монце. Повернув голову, нашел ее краем целого глаза.

– Ты прав. Может, начать взамен выбивать слугам зубы? – Взяв нож, она принялась уминать хаску в чашечке трубки. – Рогонт, знаешь ли, был не в восторге.

– Не так давно вы сами были от него не в восторге, насколько помню. Похоже, ваши чувства к людям меняются вместе с ветром. Скажете, нет?

Голова у нее раскалывалась. Говорить не хотелось, не то что спорить. Но бывают времена, когда людям трудно удержаться от того, чтобы укусить побольнее.

– А тебе-то что? – огрызнулась она, и без того все понимая и не желая на самом деле ничего слышать.

– А вы как думаете?

– Послушай, мне своих проблем хватает.

– Вы меня бросили – вот что!

– Бросила?