– Вчера! Оставили внизу со всяким дерьмом, а сами уселись важно наверху, с этим герцогом проволочек!

– Думаешь, от меня зависело, кто где, черт тебя подери, сядет? – усмехнулась Монца. – Он посадил меня туда, чтобы самому выглядеть лучше.

Трясучка помолчал немного. Отвернулся, сгорбился.

– Что ж, насчет того, чтобы хорошо выглядеть… я нынче не помощник.

Монца скривилась от неловкости и раздражения.

– Мне тоже нужна помощь Рогонта. Только и всего. Фоскар уже здесь, с армией Орсо. Фоскар здесь… – И должен умереть, чего бы это ни стоило.

– Все мстите, да?

– Они убили моего брата. Мне нет нужды объяснять тебе что-то. Ты и так знаешь, что я чувствую.

– Нет. Не знаю.

Она нахмурилась.

– А как же твой брат? Ты же вроде бы говорил, что его убил Девять Смертей. Я думала…

– Своего чертова брата я ненавидел. Люди звали его прирожденным скарлингом, но он был скотина. Учил меня по деревьям лазить, рыбу ловить, смеялся, по щеке трепал, когда отец был рядом. А когда отца не было, бил смертным боем. Потому что я якобы убил нашу мать. А все, что я сделал, – так это родился. – В голосе Трясучки не осталось гнева, он стал пустым. – Когда я узнал, что он мертв, мне смеяться хотелось. Но я плакал, потому что все плакали. И поклялся отомстить его убийце, потому что так положено, куда денешься. Я ж не хуже других… А когда услышал, что Девять Смертей прибил его голову к штандарту, я сам не знал, я ненавижу его за это или за то, что он украл у меня случай самому сделать то же самое. А может, мне и вовсе хотелось его расцеловать, как вы расцеловали бы… брата.

Монца готова была уже встать, подойти к нему, положить руку на плечо. Но тут он скосил на нее прищуренный, недобрый глаз.

– Хотя про это вам лучше знать, наверно. Как братьев целуют.

Кровь застучала у нее в висках с новой силой.

– Кем был для меня брат – мое дело! – Заметив, что тычет в сторону Трясучки ножом, Монца швырнула его на стол. – Я не привыкла объясняться! И не собираюсь начинать с людьми, которых нанимаю!

– То есть я для вас всего лишь наемник?

– А кем еще ты можешь быть?

– После всего, что я для вас сделал? После всего, что потерял?

Руки у нее затряслись еще сильнее.