– Только не притворяйся, будто это ты обиженная сторона! Ты половину Стирии убила, лишь бы добиться своего! Убийца, интриганка, вероломная лгунья, гадюка ядовитая, шлюха, которая трахалась со своим братом. Скажешь – нет?.. Я правильно поступаю. Все дело в позиции, сама знаешь. Я не чудовище. И пускай у меня не самые благородные причины. Они у каждого свои. Мир станет лучше без тебя! – Голос сорвался на хрип, что было обидно, поскольку говорил Трясучка чистую правду. – Я правильно поступаю! – Он говорил правду. И хотелось, чтобы она признала это. Должна была признать. – Без тебя станет лучше!

Трясучка, оскалившись, нагнулся к ней, услышал сзади быстрые тяжелые шаги, повернул голову…

На него тараном налетел Балагур и сбил с ног. Трясучка зарычал, вцепился в бывшего арестанта рукою со щитом, но все, что ему удалось – это увлечь его за собой. Оба рухнули на перила, проломили их и кувыркнулись с балкона вниз.

* * *

В дверной щели показался Никомо Коска, сорвал с себя шляпу и метнул ее эффектным жестом на крючок. Не попал, судя по тому, что она шлепнулась на пол неподалеку от двери в уборную, где затаился в темноте и вони Морвир. На губах отравителя заиграла победная усмешка. Старый наемник держал в руке металлическую флягу. Ту самую, которую Морвир бросил ему в качестве оскорбления в Сипани. Гнусный пьяница все-таки подобрал ее потом в надежде, конечно же, вылизать последние капли грога. Ну, и чего стоило его обещание больше не пить? Нет… так сильно человек измениться не способен. Морвир, разумеется, и не ждал ничего другого от первого в мире хвастуна, и все же низость падения Коски удивляла даже его.

До слуха донесся скрип буфетных дверец и голос командира наемников, которого Морвир сейчас не видел:

– Погоди, наполню только.

Звякнул металл.

Спутник Коски, похожий на хорька, скривился.

– И как ты пьешь эту мочу?

– Надо же мне что-то пить. А это мне присоветовал мой старый друг, ныне, увы, покойный.

– Разве у тебя еще остались не покойные старые друзья?

– Только ты, Виктус. Только ты.

Зазвенело стекло, и через узкое пространство, доступное зрению Морвира, прошагал Коска, держа в одной руке флягу, в другой бокал и бутылку примечательного фиолетового цвета, отравленную им несколько мгновений назад. Похоже было, все вновь складывается забавно. Коска убьет себя собственными руками, что мог неоднократно сделать и раньше. Но на сей раз – наверняка.

Морвир услышал характерный шелест тасуемой карточной колоды.

– По пятерке ставим? – Голос Коски. – Или на честное слово сыграем?

Оба расхохотались.