Стоимость и цена великого имени. Плоды, пожатые за жизнь в черном теле и черном же деле.

– Конечно же пойду, – вот так взял и сказал Зоб.

То ли он, как бы безумно это ни звучало, на секунду к Доу проникся, осознал одиночество вождя. Или же это тлеющие угли собственных амбиций, которые, как он полагал, давным-давно в одночасье выгорели у могил его братьев, а Доу их разворошил, а они, гляди-ка, после стольких лет возьми да разгорись. В общем, слова прозвучали, а слово, как известно, не воробей. Причем сказал их Зоб без обдумывания, правильно он поступает или нет – в отношении себя, своей дюжины, вообще кого и чего угодно. Тут же возникло жутковатое чувство, что он сделал глупейшую, а главное непоправимую, ошибку.

– Но только пока длится битва, – поспешил оговориться он, отгребая от рокового водопада насколько возможно. – Буду держать брешь, пока ты не подыщешь кого получше.

– Вот и молодчина.

Доу протянул руку, и они скрепили слова рукопожатием. А когда Зоб вновь поднял глаза, его взгляду предстал всегдашний волчий оскал, без малейших признаков слабости, страха или чего-то там еще.

– Зобатый, ты поступил как надо.

Зоб смотрел, как Доу по склону поднимается обратно к камням, и с тяжелым сердцем раздумывал, действительно ли это с вождя упала маска жесткости, или же он просто нашлепнул поверх нее маску мягкости. Поступил как надо. Это что же получается: он, Зоб, только что подписался стать правой рукой у самого ненавистного во всем свете злодея? Человека с количеством врагов бо́льшим, чем у любого в стране, где каждый друг с другом на ножах? И он, Зоб, обещал оберегать жизнь человеку, который ему даже не особо по нраву? Зоб беспомощно застонал. А что скажет дюжина? Замотает головой Йон с лицом, подобным грозовой туче. Дрофд, угрюмо нахохлившись, отведет взгляд. Брек, по обыкновению, начнет яростно тереть виски… Тьфу ты, ведь Брек отошел в грязь. А Чудесница? Именем мертвых, вот уж кто…

– Зобатый!

Вот она, легка на помине, у самого локтя.

– Ау, – Зоб невольно отшатнулся.

– Как харюшка-то?

– А? Да ничего, наверно… Как там все, в порядке?

– Йон получил в руку осколком древка, так что лютует еще больше обычного. Но жить будет.

– А-а. Ну и славно. В смысле, это я не о древке, а о… Так, обо всем. Хорошо, что все хорошо.

Чудесница нахмурилась, подозревая неладное, что неудивительно, исходя из его жалкой попытки что-то от нее скрыть.

– Что тебе там напел наш благородный протектор? Чего он хотел?

– Он хотел…

Зоб пожевал губами. Как бы это складнее высказать… А впрочем, дерьмо все равно дерьмо, какие розочки из него ни лепи.