– Нет! – Зоб наконец вырвался и отпихнул его. – Перестань, дурак чокнутый!

Кальдер смотрел, словно не в силах понять, что говорит Зоб.

– Скольких ты убил? Так вот чем ты зарабатываешь на жизнь! Убийца!

– Я названный.

– А-а, так ты в этом преуспел еще больше остальных. Так чего тебе стоит убить еще одного? На этот раз с целью! Ты мог бы все это прекратить! Ты же его, ублюдка, сам терпеть не можешь!

– Это неважно, Кальдер, могу я или не могу. Он вождь.

– Это он сейчас вождь, а расколоть ему башку топором, и он уже грязь. Никто на него и не взглянет.

– Почему. А я?

Они долго смотрели друг на друга, по-прежнему в темноте, лишь смутно белело лицо Кальдера и горячечно блестели его глаза. Вот его взгляд скользнул по руке Зоба, сжимающей рукоять меча.

– Ты убьешь меня?

– Да брось ты, – отмахнулся Зоб. – Но придется рассказать Черному Доу.

– Рассказать… о чем?

– Что ты упрашивал меня его убить.

– Не думаю, что ему это очень понравится.

– Как и мне.

– Думаю, он вырежет на мне кровавый крест, затем повесит, затем сожжет, и это еще не самое худшее.

– Пожалуй, да. Так что тебе лучше бежать.

– Бежать? Куда?

– Куда глаза глядят. Я дам тебе время. Скажу ему обо всем завтра. А рассказать я должен. Тридуба, он бы так поступил, – пояснил Зоб, даром что Кальдер о причине не спрашивал, и потому прозвучало на редкость нелепо.

– Тридуба убило, ты же знаешь. Ни за что ни про что, все равно что из ниоткуда.