Алебастр чуть склоняет голову.

– На самом деле нет. Не могу заставить учеников перестать ненавидеть меня.

– М-м-м-м. – Голос Иннона низкий, гулкий и рокочет, как самое глубокое землетрясение. Когда он улыбается, это словно газовый пузырь выходит на поверхность и лопается – яркий, жаркий, опасный, особенно так близко. – Постараемся это изменить, хм? – Затем он смотрит на Сиен, не смущаясь показывать свой интерес и совершенно не обращая внимания на хихиканье остальных членов общины.

Это, знаете ли, проблема. Этот нелепый, громкий, вульгарный человек не делает тайны из того факта, что он хочет Сиенит. И, к сожалению – поскольку иначе это было бы просто, – в нем есть нечто, привлекающее Сиен. Например, его дикость. Она никогда не встречала подобного ему.

Да, но, похоже, он хочет и Алебастра тоже. И сдается, Алебастр испытывает взаимное чувство.

Это несколько смущает.

Заставив покраснеть обоих, Иннон обращает свое безграничное обаяние на своих людей.

– Ну что же! Вот мы и вернулись! У нас полно еды и много прекрасных новых вещей, которые сделали и оплатили другие! – Затем он переходит на этурпик, повторяя эти же слова для всех остальных, и они смеются последним словам, поскольку многие из них действительно щеголяют в новой одежде и украшениях и всем таком после того, как пришел корабль. Иннон продолжает, и Сиен не нужен Алебастр, чтобы объяснить, что Иннон рассказывает всем историю – поскольку Иннон делает это всем телом. Он подается вперед и говорит потише, и все внимание сосредоточено на нем, когда он излагает какой-то острый момент. Затем он жестами изображает, как кто-то откуда-то падает, и изображает всплеск, хлопая ладонями. Маленькие дети, которые слушают все это, чуть ли не покатываются от хохота, в то время как подростки хмыкают, а старшие улыбаются.

Алебастр кое-что переводит для нее. Похоже, Иннон рассказывает о своем недавнем рейде на маленькое поселение прибрежников в десяти днях хода по морю. Сиен вполуха слушает изложение Бастера, по большей части следя за языком тела Иннона и представляя, как оно совершает совсем другие движения, когда Алебастр внезапно прекращает переводить. Когда она, наконец, с удивлением замечает это, он напряженно смотрит на нее.

– Ты хочешь его? – спрашивает он. Сиен кривится, в первую очередь от смущения. Он говорит это тихо, но они сидят прямо рядом с Инноном, и если вдруг тот решит прислушаться… Ну и что? Может, станет легче, если они поговорят откровенно. Она предпочла бы иметь в этом отношении выбор, а Алебастр ей, как правило, его вообще не оставляет. – Ведь у тебя есть слабинка в теле, не так ли?