Потому Сиенит вонзается в этот кипящий, нарастающий жар и разрывает его со всей яростью, которую она ощущает при виде Аллии, бывшей Аллии, места, в котором жили люди. Люди, не заслужившие смерти из-за меня, потому что были слишком тупыми, чтобы оставить на месте спящий обелиск, или потому что смели мечтать о будущем. Никто не заслуживает за это смерти.

Это почти просто. В конце концов, все орогены это делают, а горячая точка созрела, ее можно брать. Опасность на самом деле не в ее использовании. Если она вберет весь этот жар и силу и никуда не перенаправит, ее порвет. Но к счастью – она смеется про себя, и все ее тело сотрясается от смеха, – ей надо придушить вулкан.

Потому она сжимает пальцы в кулак и стискивает его глотку своим сознанием, не сжигая, но охлаждая, его же собственным гневом запечатывая все разломы. Она заставляет расширяющийся магматический бассейн схлопнуться назад, назад, вниз – делая это, она нарочно латает пласты внахлест, чтобы каждый давил на находящийся под ним и удерживал магму внизу, по крайней мере пока она не найдет другого, более медленного способа просочиться на поверхность. Это тонкая операция, поскольку она включает миллионы тонн камня и такое давление, которое порождает алмаз. Но Сиенит – дитя Эпицентра, а Эпицентр хорошо ее обучил.

Она открывает глаза и обнаруживает себя в объятиях Иннона, а корабль колышется у нее под ногами. Она удивленно моргает, смотрит снизу вверх на Иннона, у которого распахнутые дикие глаза. Он замечает, что она пришла в себя, и облегчение и страх на его лице одновременно радуют и отрезвляют ее.

– Я сказал всем, что ты не убьешь нас, – говорит он, перекрикивая плеск кипящих морских брызг и крики команды. Она оглядывается по сторонам и видит, как они бешено пытаются спустить паруса, чтобы получить больший контроль над судном среди вдруг взбесившегося моря. – Пожалуйста, не сделай меня лжецом, ладно?

Ржавь. Она привыкла к орогении на суше, забыв о побочных эффектах заваривания разломов в воде. Пусть это благонамеренные толчки, но все же толчки, и – о, Земля – она чувствует это. Она стронула цунами. И она кривится и стонет от протеста своих сэссапин в затылке. Она перестаралась.

– Иннон. – Голова гудит от боли. – Ты должен… м-м-м… Направь волны соответствующей амплитуды, под поверхностью…

– Что? – Он отворачивается, чтобы крикнуть что-то одной из морячек на своем языке, и она ругается про себя. Естественно, он не понимает, о чем она. Он не знает языка Эпицентра.