Он так старается. Ты чуть качаешь головой. Но у тебя слишком пусто на душе, чтобы возразить.

– У тебя есть жилье? Мне выделили вот это, они должны дать и тебе какое-то. Здесь полно места. – Ты киваешь, и Лерна делает глубокий вдох. – Тогда пошли туда. Представишь меня твоим спутникам.

Вот так. Ты собираешься. Затем ведешь его в направлении, которое, по ощущениям, приведет тебя к выделенному тебе жилью. По дороге у тебя больше времени оценить, насколько невыносимо странна эта община. Ты проходишь одно жилище, вырезанное в более светлых, ярких кристаллах, в котором много полок с плоскими подносами вроде противней. Попадаются и другие помещения, пыльные и заброшенные, в которых находятся какие-то устройства, на твой взгляд пыточные инструменты, только сделанные как попало – ты не понимаешь, как пара колец, свисающих на цепи с потолка, могут причинить боль. И повсюду металлические лестницы, построенные теми, кто создал это место, кем бы они ни были. Есть и другие лестницы, построенные не так давно, но их легко отличить, поскольку первоначальные лестницы не ржавеют, не изнашиваются вовсе и не чисто утилитарны. Вдоль перил и пешеходных дорожек видны странные украшения – рельефные лица, переплетение лоз невиданных растений, что-то вроде письмен, состоящих из угловатых знаков различной формы. Попытка понять, что ты видишь, развеивает твое настроение.

– Это безумие, – говоришь ты, проводя пальцами по изображению скалящейся киркхуши. – Это одна большая руина какой-то мертвой цивилизации, как и сотни тысяч других по всему Спокойствию. Руины – ловушки. Экваториальные общины сносят или затопляют свои, когда могут, и это самое разумное. Если те, кто создал их, не пережили их, нам-то зачем пытаться?

– Не все руины – ловушки. – Лерна идет по краю платформы, держась ближе к столбу кристалла, который она обходит, глядя прямо вперед. На его верхней губе высыпали бисеринки пота. Ты не осознавала, что он боится высоты, но Тиримо до занудства плоский. Голос Лерны тщательно спокоен. – Ходят слухи, что весь Юменес построен на целой сети древних руин.

И чем это обернулось, говоришь ты про себя.

– Здешним надо было построить стену, как и всем остальным, – говоришь ты, но замолкаешь, осознавая, что целью было выживание, а порой выживание требует перемен. То, что привычная стратегия работает – построить стену, принять полезных и изгнать бесполезных, вооружиться, запасти еду и надеяться на удачу, – не означает, что не сработают другие методы. Но это? Забиться в дыру и прятаться в шаре с острыми камнями с горсткой камнеедов и рогг? Это кажется особенно неразумным. – И если они попытаются меня удержать здесь, они это увидят, – бормочешь ты.