– Тише, тише, милая, – попыталась урезонить царицу незнакомка, – не стоит так отзываться о нашем нынешнем господине.

– Не стоит, – кивнула девочка, – но очень хочется.

Антип буквально побелел. Он боялся отойти и вообще шевельнуться, напоминая о себе. Такие опасные разговоры слушать… Он просил этого, что ли? Они сами его подозвали. Как бы им не пришло в голову его казнить, просто чтобы не сболтнул лишнего. А он и не сболтнет, кому тут сболтнуть-то? Бабе-лягушатнице, что ли, или Степке-охотнику? Да даже если и сболтнет – кто его слушать-то станет, рыбака простого?..

– Не буду врать, – вздохнула незнакомка, – возрождение займет время. Нам придется собирать земли снова и постепенно. Медленно и стараясь не всполошить степных владык. Это займет годы, долгие годы.

– Ничего, – кивнула маленькая владычица, – сколько бы ни заняло – хоть десять лет, хоть двадцать. Мы это сделаем.

– Может, и дольше… – нехотя признала незнакомка.

– Гамаюн назвал время? Не томи, для пророчеств это редкость, обычно они очень туманны…

Обладательница изумительных сапожек замялась и неохотно выдала:

– В пророчестве значится: «…по прошествии трех веков».

Девочка застонала, услышав такой приговор, но затем она взяла себя в руки и тихо произнесла:

– Не говори никому, нельзя расстраивать людей. Давай начинать, здесь наш великий град построим, отсюда придет конец владычеству степному.

Город!.. Нет, вы подумайте только: они решили здесь город построить! Антип весь кипел изнутри. Такое место было хорошее: тихое, спокойное… Нет, понаехали же…

– Послушай, местный, – снова обратился к нему церковный владыка, – а как называется-то ваше селение?

– Москва.

– А речка?

– Москва.

– И речка и селение одинаково называются или ты вопроса не понял?

– Одинаково. Деревня Москва на реке Москве.

– Я гляжу, у местных богатая фантазия, – грустно заметил Неждан. – Вот же глухомань…