Когда от поверхности Раздора оторвался последний челнок — небо заволокло грозовыми тучами. Темный фронт шел с юга, испепеляя молниями слишком высокие деревья и потрясая планету оглушительными раскатами грома. Вскоре ливень накатился на брошенную людьми цитадель, смешивая кровь павших с дождевой водой.

Бурые ручейки сбегали вниз по укреплениям, заполняя щели и выбоины в камне. Омывали тела мертвецов, как закупоренных в боевой броне, так и вовсе без нее. У подножья первого периметра, среди груд гниющих тараканьих тел, земля превратилась в едкую и отвратительную на вид жижу.

Первыми к цитадели, изуродованной артобстрелом и бомбардировками, стали выходить хтопы. Тяжелые дождевые капли разбивались об хитиновые панцири неторопливых шестифутовых тварей. Ливень прибил к земле поднявшийся во время сражения пепел и превратил его в серую грязь.

Среди инсектоидов, победивших в битве за Раздор, шел невысокий человек в простенькой пехотной броне и с накинутым на голову черным капюшоном. От дождя его укрывал потрепанный плащ, на котором был вышит потертый круг с заключенным в нем треугольником. Жрец Ксеноруса не спеша добрался до разрушенных ворот первого периметра. Остановился, подняв голову к небу, и посмотрел на черные тучи. Дождевые капли приятно успокаивали зуд иссушенной кожи, испещренной сотнями темных прожилок.

Человека или вернее то существо, которое раньше принадлежало к людскому роду, звали Хтон, и он был одним из двадцати Пробудившихся.

Сверкнула молния, и свет ее отразился от мокрых хитиновых панцирей. Жуки остановились рядом со жрецом, настороженно ожидая команды хозяина. Хтон молчал. Закрыв глаза, он наслаждался снисходящей на него небесной благодатью и улыбался.

Один из хтопов что-то услышал. Занервничал, перебирая чудовищными лапами, нерешительно двинулся в сторону завала, оставшегося от обрушившейся башни. Жрец отвлекся от созерцания неба и заинтересованно пошел за инсектоидом.

Под камнями кто-то был. И чем ближе подходил к нему Хтон, тем отчетливее слышал крик боли. Пробудившийся отдал приказ хтопу, и тот быстро раскидал огромные куски кладки, выкапывая из-под них человека. Кто-то из старших офицеров, судя по богатому доспеху, почти не пострадавшему после обвала. Солдат корчился, пытаясь дотянуться до груди, пытаясь стряхнуть невидимое нечто, и орал, не умолкая.

Жрец подошел еще ближе, наблюдая за страданиями человека. Сделал чуть видимый жест, и хтоп обрушил на броню офицера могучие лапы, вырезая того из скафандра. Хтон присел рядом с извивающимся от боли воином, посмотрел на его вымазанные в грязи длинные волосы, на его уродливо открытый в непрекращающемся вопле рот и коснулся солдата рукой.